Сергей Зверев - Охота на шакала

– Эх, – сокрушенно покачал головой Зиганиди, – эффекта неожиданности все же достичь не удалось. Только двух, похоже, и придавило. Но ничего, главное, держать противника в напряжении.

После такого коварства ливийцы вконец озверели, принявшись лупить по боевым пловцам с утроенной злобой.

– Надо Катерину выручать, – переводя дыхание, произнес Николай, – а то ведь она одна не сдюжит.

– Думаешь, я об этом забыл? – поморщился Саблин. – Но, как ни крути, у нас задание. И мы его должны выполнить. В первую очередь надо взять Пятакова, которого я видел в кают-компании, а тогда уж и Сабуровой поможем.

Зиганиди хотел было заметить, что помощь напарнице стоит на первом месте, но внутренне согласился: приказ есть приказ. Да и поднявший голову противник вынудил снова прижать палец к спусковому крючку.

Парочка ливийцев выскочила из-за надстройки настолько неожиданно и ретиво, что, казалось, остановить их будет трудненько. Но Николай в очередной раз доказал, что нет ничего невозможного. Один из наступавших залег, а второй не отделался так легко. Пуля вошла в плечо, и, нелепо кувыркнувшись, ливиец с криком полетел в воду. Ни Зиганиди, ни Саблин, понятно, не стали прослеживать его дальнейшую судьбу – опасности он уже не представлял.

Рухнув в море, раненый ливиец в какой-то горячке, несмотря на боль в плече, все же вскарабкался в стоявшую рядом штатную моторку. То ли у него от страха и ранения в голове помутилось, то ли еще что, но бедолага, оказавшись в плавсредстве, завел мотор, и лодка рванула от «Киренаики» в сторону берега. Задрав нос, подпрыгивая на волнах, она летела в направлении Занзибара, подальше от судна, где каждую секунду можно было оказаться в числе покойников. А на палубе продолжали трещать выстрелы. Они то сливались в сплошной шум, то на первый план выходила чья-то отдельная «партия» …

– Я тебя, тварь, на куски порежу! – взорвался Джамаль, которого несговорчивость Пятакова вкупе с контругрозами уже окончательно вывела из себя.

Но вдруг к стрекоту вернувшегося вертолета добавился звук длинной автоматной очереди, почти мгновенно переросшей в беспорядочную, а главное, насыщенную стрельбу.

– Что такое? – вскочил ливиец.

В каюту, не соблюдая никакой субординации, ворвалось пятеро человек из его охраны. От прежней «камерности» не осталось и следа.

– Шеф, у нас гости, – с порога заорал здоровяк с пышными усами, – на нашем вертолете прилетели! Мы локализовали их.

– Сколько?

– Трое.

– Ладно, будем после разбираться… – Лицо замминистра озарила ухмылка, не обещавшая ничего хорошего. – Начинаем действовать.

Отвлекшись на эти несколько секунд, он повернулся к Пятакову, но того уже не было в кресле.

– Где он?

Присутствующие стали озираться.

– Да был же здесь только что… странно.

– Куда он мог деться? Ищите его, – выкрикнул ливиец.

Но разорвавшаяся в этот момент за окном граната выбила двери, и поиски пропавшего дельца резко потеряли свою актуальность. Теперь нужно было думать о собственной безопасности.

Зиганиди бросил гранату и сразу же после взрыва ринулся вперед, справедливо считая, что драгоценное время терять не стоит. В таких случаях надо действовать без промедления, пользуясь созданным эффектом. И в самом деле – эффект получился хорошим, качественным. Впереди громыхнуло так, что несколько человек из лагеря врагов по этой причине расстались с жизнью. Прикрывая друг друга, напарники рванулись вперед.

Гибель товарищей деморализовала оставшихся ливийцев, и те ломанулись в кают-компанию, распространяя панику на пребывавших там. А разрыв еще одной гранаты переломил ситуацию, хоть и временно. Напарники ворвались в каюту. Топот ног свидетельствовал о том, что Джамаль с «товарищами» перегруппироваться не успел и посчитал за лучшее бежать на палубу. Здесь, правда, остался-таки один субъект, то ли не успевший бежать, то ли оставшийся в качестве прикрытия.

Ливиец, вздернув ствол, произвел выстрел по Зиганиди. К счастью, пуля лишь прошила рубашку Николая, не причинив никакого вреда. А следом за этим, буквально в следующее мгновение, ответный выстрел пришелся как раз по назначению. Свинцовый комочек, попав в область сердца, причинил ливийцу ущерб, несовместимый с жизнью. Сверкавшая оскаленными зубами физиономия резко потеряла живость, и отброшенный к стене работник замминистра уже съезжал на пол, потеряв интерес ко всему происходившему.