Эльмира Нетесова - Расплата за жизнь

Соколов с Потаповым приехали к месту происшествия, когда следователь прокуратуры, безнадежно махнув рукой, собрался уезжать. Увидев чекистов, задержался:

— Ничего! Никаких следов не осталось! — сказал, не ожидая вопросов.

Трое сотрудников милиции уже собрались грузить труп в машину. Но Потапов их остановил. Велел отойти.

Вадиму было не по себе. Обгорелое лицо было обезображено убийцей еще до сожжения, до смерти. Ни одной черты не возможно было увидеть, угадать.

Окровавленный кусок арматуры лежал неподалеку. Рядом с ним пятно крови. Уже почерневшей, словно обугленной.

Метрах в пяти от этого места — лужа крови. Но никаких следов драки, борьбы, ни единого отпечатка на потрескавшемся асфальте.

— Посмотри, пуговица чья-то! — указал Вадим.

— Это мелочь. Ты обратил внимание на труп?

— Ну и что? Там ничего не увидишь.

— А ты повнимательнее посмотри! — предложил Потапов. И, нагнувшись к самому уху, что-то прошептал коротко. Вадим от неожиданности остановился:

— Неужели он?

— Вглядись получше.

Но нет. Узнать покойного было невозможно.

— Смотри! С руки предусмотрительно сняты часы и кольцо. По ним легче было бы опознать. А значит, действовал не новичок, опытный киллер, махровый. У него на счету не одна душа загублена, — Потапов обошел труп и осмотрел, подняв, полуобгоревшую подошву. Подозвал следователя. Тот глянул равнодушно:

— Ну и что? Это ни о чем не говорит. Не документ, не вещдок!

— Тридцать пятый размер! Это ни о чем не говорит? — искренне удивился Потапов.

— Такой размер каждый пятый житель города носит! Каждая третья женщина!

— Убит мужчина! Вы же видите? — показал остаток уцелевшей подошвы.

— Может, подросток…

— Обувь модельная, не подростковая. Подошва кожаная, дорогая.

— Да, но по ней одной как установишь личность убитого.

— Сделай сообщение по телевизору. Это просто и банально. Думаю, скоро сумеете установить личность убитого. А при желании и убийцу установите, — бросил Потапов уже у входа.

Как он и предполагал. Попова нигде не оказалось. Он не пришел не работу. Не было его и дома. Не приезжал Петр и к Любови Ивановне. Ни в больницах, ни у друзей не обнаружили его. И после передачи по телевидению следователю прокуратуры позвонила Любовь Ивановна. Тот, назначив ей встречу, предупредил Потапова, пригласил прийти.

Любовь Ивановна вошла в кабинет. Неизменно подкрашенная, нарядная, благоухающая всеми ароматами красок, лаков, духов. Тщательно скрытые под слоем пудры и кремов морщины не обезобразили лица. И женщина, несмотря на приличный возраст, смотрелась довольно неплохо.

— Конечно, я не думаю, что с моим сыном что-то случилось, но его почему-то нет. Хотя он никогда не опаздывал на работу. Петенька очень аккуратный человек.

— Тогда вам не стоит волноваться, — заметил следователь.

— Может, я понапрасну пришла к вам. Но меня тревожит другое. Он должен был сегодня поехать в командировку. Жена все собрала, а его нет.

— Может, у какой-нибудь женщины задержался? — спросил следователь.

— Мой сын взрослый человек. И я не вмешиваюсь в его личную жизнь. Может, он имел женщину, но не мог из-за нее забыть о делах, о работе. Он позавчера звонил мне, обещал утром отвезти меня на дачу. Но не приехал. Я позвонила невестке. Валентина сказала, что он не ночевал дома. А тут эта телепередача. Я испугалась чего-то. Ведь мой Петенька носит тридцать пятый размер обуви. Хотя, я понимаю, у страха всегда глаза велики. Но я мать. И даже взрослый сын для меня лишь ребенок.

— Скажите, вот эта пуговица, она от костюма. Таких не было у вашего сына?

Любовь Ивановна подошла, взглянула. Лицо ее побледнело, глаза расширились. Изо рта вырвался крик:

— Петька! Мальчик мой! — ухватилась за край стола и вдруг рухнула на пол оплывшей горой, потеряв сознание.

Лишь через час, дрожа и заикаясь на каждом слове, она рассказала:

— Мой сын был порядочным человеком. С самого детства я за него нигде не краснела. Он прекрасно учился. Был примерным учеником в школе, курсантом в училище, добросовестным офицером. Он всегда был серьезен в выборе друзей. И не общался ни с кем без моего одобрения. Он даже женился лишь после того, как я ему разрешила. Но в последний год Петя вышел из-под моего контроля. И перестал слушаться меня, как прежде.

— В чем это выразилось? — поинтересовался следователь.

— Он сблизился с людьми не нашего круга.

— Кого вы имеете в виду?

— Братьев Быковых! Дмитрия и Иннокентия! У них самая плохая репутация во всем городе! В конце концов, это просто неприлично дружить с милиционерами, о каких в Орле никто доброго слова не скажет.