Петр Катериничев - Охота на медведя

Олег улыбнулся, кивнул:

— Спасибо. И ему, и тебе.

— Олег Федорович, еще одно...

— Да?

— Щенок. Баба Дуня хочет его взять.

— Баба Дуня?

— Евдокия Васильевна, наша уборщица.

— А он как думает?

— Хвостом по бокам бьет.

— Хорошо. Выпишем ему подъемные. — Олег улыбнулся, положил на стол несколько бумажек.

— Спасибо, — просияла девушка.

— Ты чего так радуешься?

— За песика. Я думала, вы его забыли.

— Нет.

— Олег Федорович... — Аня помедлила, казалось, не вполне решаясь задать вопрос.

— Да, Аня?

— То... то, чем вы заняты сейчас, настоящее?

Вопрос был такой неожиданный и настолько точный, что Олег растерялся, пусть и ненадолго.

— Мне важно это знать, — добавила девушка.

— То, чем я занимаюсь, — не только настоящее. Это самое настоящее. И — будущее.

— Чье будущее?

— Наше.

Аня снова просияла, кивнула:

— Вы только не подумайте... Я привыкла к своей работе, но... Мне всегда хотелось если и не сделать что-то значимое, то хотя бы помочь в этом... И... очень не хотелось быть помощницей в какой-нибудь афере... — Девушка запнулась, покраснела:

— Извините, Олег, это я не о вас, просто...

— Это нормально, Аня. Называется «совесть». Очень хорошо, что ты это сохранила здесь. — Олег обвел взглядом помещение офиса. Встретился с ней взглядом, улыбнулся, добавил:

— Надеюсь, и я не потерял.

— Вы вернетесь в офис, Олег Федорович?

— Нет. И у меня к тебе будет еще одно поручение.

Девушка кивнула.

Олег вынул из ящика стола стопку распечатанных на принтере листков, положил каждый в отдельный надписанный конверт, подошел к сейфу, открыл, достал с полтора десятка конвертов разной плотности и веса. На этих пакетах также были имена и номера.

— Аня, здесь материалы для не самой вездесущей, но дружественной нам прессы. А здесь — то, что поможет господам журналистам работать быстрее. Я попросил бы тебя созвониться со всеми и передать это. За день справишься?

— Конечно.

— Вот и Хорошо. — Олег положил на стол пачку сторублевок. — Это на такси.

— Вы странный, Олег...

— Мне это уже говорили... — произнес он машинально, вскинул на нее взгляд, спросил:

— Почему?

— Вы всегда отдаете приказания в виде просьбы?

— Не знаю.

— Тогда, наверное, всегда.

— Это не правильно?

— Я говорила уже... Я работала во многих местах. Начальники чаще всего нас не замечают... как людей. Мы — так, обслуга. Пер-со-нал.

— В этом их ошибка.

— Думаете?

— Как только кто-то перестает замечать людей, он обречен. Видя в людях лишь функции, человек сам превращается в муляж.

— Многие так живут годами. До смерти. Это удобно.

— Что удобно?

— Никого не жалеть. Как говорила у нас во дворе одна бабуся, «всех жалеть — жал елки не хватит». Большая была ругательница. Правда, на самом деле — всем помогала. Ее любили. Извините, Олег Федорович, я вас заговорила. Я все выполню.

В конторе мне сегодня еще нужно быть?

— Нет. Завтра.

Контору Гринев покинул «от парадного подъезда» на блистательном «лексусе» в сопровождении «хаммера», за которым хвостом тянулись автомобили журналистов.

За рулем «лексуса» восседал водитель с лицом каменного истукана с острова Пасхи. Такой и пешехода, если нужно, придавит, и пассажира, если нужно, придушит. Красавец. Атлет.

Небольшая кавалькада вписалась в поток плавно и значимо. На повороте какой-то бомж-доходяга рванулся наперерез, поскользнулся и едва не попал под колоса. Водитель плавно тормознул, из «хаммера» невозмутимо вывалились двое бритых-кожаных, один выволок бродягу за отворот из-под колеса, чувствительно тряхнул... Мужик что-то лопотал заискивающе; охранник легохонько, как щенка, пнул его на тротуар, бросил следом бумажку: меньше пятисотенной у него не нашлось. Бродяга распластался над купюрой, накрыв ее всем телом, проворно вскочил и, оглядываясь по сторонам, засеменил быстренькими шажками в сторону ларьков.

Водитель Гринева продолжал восседать невозмутимым сфинксом. Бросил на Олега взгляд, в котором словно читалось: «И зачем эти суслики вообще живут на свете?»

Олег усмехнулся про себя: что-что, а ему стать нищим не грозит. Из салона этого роскошного авто выхода только два: или на Олимп, или в могилу. Ну а поскольку второй выходом считать нельзя, то он, Олег Гринев, выйдет там, где нужно: пусть не на самую вершину, но на лестницу, ведущую вверх.

За три часа Олег посетил два крупнейших российских банка и одну могущественную компанию, представляющую себя не иначе как «национальное достояние России» и, по мнению Гринева, вовсе не преувеличивающую как свою значимость, так и свое влияние.