Петр Катериничев - Охота на медведя

Но продукты были настоящими. Внезапно Олег почувствовал голод.

— Угощайтесь, молодой человек. У вас истощенный вид. Да и за чаем беседа спокойнее.

Корсаков, подавая пример, первым наполнил тарелочку всякой снедью, налил водки в пузатую рюмку, подождал, пока Олег чуть освоится и сделает то же самое.

— Ну, молодой человек? За встречу.

Олег выпил и набросился на еду. Временами он ощущал на себе взгляд хозяина, но тот смотрел как бы случайно, стараясь не мешать Гриневу.

— Теперь — медку? Под чаек?

— Медку?

— Ну да. Медведям положено.

— Как сто грамм перед атакой?

— Кого вы собираетесь здесь атаковать, Олег Федорович?

— Вас.

Корсаков покачал головой:

— Признаться, это совсем неразумно. Как и все, что вы сделали. Наворотили вы, молодой человек... Прямо воротила какой-то. На что вы рассчитывали, Олег Федорович, когда эдак вот, сплеча?

— Рынок акций «второго эшелона» — реальный. Сознательно или подсознательно это понимают все. Я рассчитывал на людскую предприимчивость, ум и смелость.

— А на людскую глупость вы не рассчитывали? И на нерасторопность? И наконец, на то, что у людей есть разные интересы?

— Но вы-то — умные, расторопные и предприимчивые люди. Вы же вписались в тему!

— Кто — мы?

Олег не ответил. Корсаков улыбнулся одними губами:

— Просто вам кинули шальные деньги. А шальные деньги, как шальные пули, — убивают.

— Вам известен господин Савин?

— Естественно.

— И те, кто стоит за ним?

— Зачем вам это, Гринев? Вы влезли в чужую игру. Она вам оказалась не по плечу.

— Как и вам.

— Думаете? Это и муравью кажется, что выше — только небо... А выше — зверушки разные обитают, птицы небесные, и все — тесно живут... И места под солнцем здесь для каждого так же мало, как и везде.

Олег пожал плечами:

— Но падение «голубых фишек» вы тоже просмотрели. С поднебесья.

— Может быть. И что это меняет для нас? По сути — ничего. Просто уйдет больше времени. А вы... вы проиграли совсем.

— Я могу слезть с крючка? Мне нужно не многое.

— Что?

— Время.

— Время-бремя-темя-стремя... Зачем оно вам?

— Моего отца убили.

— Федора Юрьевича Гринева?

— Да. Мне нужно отыскать убийц.

— А ваша судьба вас не волнует?

— Волнует. Но меньше.

— Отчего же?

— «Вставший на путь воина должен постичь сокрытую от многих связь корней и ветвей фамильного древа. Воин, не постигший этого таинства, не сможет уразуметь сути и смысла священного долга».

— Ну что ж... — Сергей Кириллович Корсаков глядел в ведомую ему точку на полу. — Говорите вы мудрено, но по сути... Подумаем, что можно сделать... Но — без обязательств. Если реально... Броситься вас теперь спасать, молодой человек, может только безумец.

— Такие среди вас есть, Сергей Кириллович?

— Среди нас есть всякие.

Прощание прошло скомканно. Да и о чем может говорить семидесятилетний мужчина с другим, вдвое его моложе? Особенно если тому, другому, жизни осталось — на полет пули? Ни о чем.

Олег шел по проулку прочь от странного дома. Его голова четко вырисовывалась в рамке оптического прицела.

— Сергей Кириллович?

— Да.

— Мы ждем вашего решения. Хотя — уже все решено...

— Вы о Медведе?

— Да. Его нельзя отпускать. Этот мальчик о слишком многом догадывается.

В разговоре повисла пауза. Наконец Корсаков произнес:

— Человек, который умеет догадываться, имеет право на то, чтобы знать.

— Это риторика. Процесс уже запущен. Ваше решение...

— Повременить.

— Вы отдаете себе отчет...

— Я сказал: повременить. — Голос Корсакова стал тихим, почти вкрадчивым, и оттого угроза в нем чувствовалась особенно явственно. — Вы меня хорошо поняли?

— Да. Я вас понял. Но я обязан доложить... Это мое право.

— Это ваша обязанность.

— И все же я...

— У меня все.

Рамка оптического прицела расплылась и пропала.

Олег Гринев шел по пустынному переулку, что-то напевая, но голова была смутной, словно дорога перед ним была... Как назывался тот жуткий роман Александра Грина? Именно так: «Дорога в никуда».

На душе было пусто. И муторно. Олег покинул странный дом, так и не уяснив для себя, зачем приходил. И чего хотел добиться. Его смерть устроит всех. В этом все дело.

Запиликал мобильный. Олег поднес трубку к уху. Это был Корсаков.

— Олег Федорович, вы помните, что я сказал перед нашим прощанием?

— Насчет безумства?

— Да.

— Вы показались мне очень здравомыслящим, Сергей Кириллович.