Петр Катериничев - Тропа барса

Помню, я несколько растерялся, он заметил на лице моем обиду. Ты же помнишь, Гончий, работал я не хуже других и был… кое-как я переживал и обиду, и растерянность, спросил в лоб: «Почему?» И Барс ответил так же прямо: «Ты безрассуден». Тогда я не вполне понял, что он имел в виду. Теперь я понимаю. И еще… В досье у меня было сказано, что поступал я когда-то в Щукинское…

Егоров тогда добавил: «Война — не сцена. Здесь все должно быть просто и рационально». Скажи, Гончий, я был позер?

Гончаров пожал плечами:

— Как все мы в двадцать с небольшим…

— И тем не менее я желал стать лучшим. И не на сцене, в жизни. А тогда нашей жизнью была война. И много смерти вокруг.

Маэстро помолчал, глядя куда-то в прошлое. Произнес:

— Помнишь, мы все приняли близко гибель ребят…

— Да.

— Я… Я постарался забыть это так, что… Метод Станиславского: внушить себе можно все, и то, чего ты никогда не чувствовал. Даже по поводу смерти. Может быть, Барс был прав, и во мне умер великий актер. Нерон бы понял. Я был проверен на всевозможных «полиграфах», прокачан на всех известных «наркотиках правды»…

И сумел действительно стать тем, кем меня хотели видеть. Там, наверху, решили, что я — редкостная сволочь! Уникум. Исполнительный, умный, бесчувственный, все амбиции которого заключены в смерти. Красиво?

— Кому как.

— Вот и я так думаю… Но… Никакие достижения не даются безнаказанно… Что-то я в себе сломал. Навсегда. — Маэстро помолчал, прикурил сигарету от бычка. — Как бы там ни было, за такие исключительные «показатели» я был «награжден»

Острогом-22. Выше «двадцать второго» по спецподготовке — только боги с Олимпа.

— А такие есть?

— Я не встречал. Разве только Лир.

— Кто такой Лир?

— Для меня — фантом. Для всех остальных — тоже. Он существует голосом в телефонной: трубке и отдает приказы.

— Маэстро, ты…

— Да! Я при всем своем тщеславии за десять лет так и не смог к нему подобраться! Но стал его личным контактом. Как говорили в незапамятные времена: креатурой. Этот человек координирует слишком многое: все существующие службы безопасности крупнейших корпораций России, всех банков…

— Я полагал, там замкнутые службы безопасности.

— Да, но только не для конторы Лира. Все они замыкаются на него.

— Напрямую?

— Естественно, нет. Через агентуру. Но это люди высшего, управленческого уровня.

— Погоди, Маэстро… Мы слишком далеко уехали. Зачем тебе нужна Аля Егорова? И почему вы здесь?

— Тот самый порошок.

— Героин?

— Да. Барс спрятал его в одной из катакомбных шахт.

— Это интересует Лира?

— Это интересует меня.

— И Аля?..

— Она должна знать номер шахты.

— Должна или знает?

— Знает, но сама не подозревает об этом.

— Скрытый, случайный секретоноситель?

— Именно так.

— Так что именно я должна вспомнить? — вмешалась Аля.

— Скорее всего цифры, — произнес Маэстро.

— Цифры? — нахмурившись, переспросила Аля.

— Да. Худо-бедно, но когда-то военные спелеологи — такие тоже были, да и чего у нас только не было! — обмерили-таки с грехом пополам эти разветвленные подземелья и составили карты. Тоннели и шахты пронумерованы. Карты есть; пусть для служебного пользования, но есть. У Барса такая точно была, иначе войти бы он смог, а вот выйти…

— Вы же сказали, там две тысячи километров подземных ходов.

— По легенде, барышня, по легенде.

— На самом деле — меньше?

— Не знаю. Может быть, и больше! Камень добывать там стали еще греки; где-то здесь была их колония. Потом кто только не рыл: византийцы, хазары, татары, турки, казаки… Но Барс не полез бы на необследованную территорию: бессмысленно. А то получилось бы как в известной сказке: пошел туда, не знаю куда. И — сгинул. А он не сгинул, объявился! А потому вспоминай! Ведь говорил же тебе Барс какие-то цифры? В игре, например? Он должен был их повторять несколько раз, чтобы ты запомнила совершенно механически… Вспоминай, девочка…

Аля наморщила лоб, но никаких цифр в голове не всплывало. Только считалочка:

«Ехала машина темным лесом за каким-то интересом…»

— Зачем тебе порошок? — перебил их Гончаров, глядя на Маэстро. — Обменять на деньги?

— Нет. Если засветить его на рынке этой страны и в таком количестве, вспыхнет колоссальный скандал, его нужно будет гасить. Лир вынужден будет засветить многие высокие теневые связи и скорей всего сам выползти из норы!

— А зачем тебе Лир?

— В тиглях этого алхимика варится слишком много дряни. Мне, по правде, наплевать на это, но… Думаю, его аналитики задумали и проект «Снег». С оч-ч-чень дальним прицелом.