Петр Катериничев - Тропа барса

Не мог я поверить, чтобы Барс никому не передал тайны. Хотя бы иносказательно!

Лучше всего — родной дочери.

— Но ведь тогда бы я стала…

— Секретоносителем?

— Не знаю, как это правильно назвать… Но на меня началась бы охота. Вряд ли мой папа стал бы меня так подставлять. Я помню: он меня любил… И маму — тоже…

— Ты не понимаешь! Он был профессионал! И мог заложить информацию таким образом, что ты стала бы неуязвима!

— Неуязвима?

— Ну да! Ты должна вспомнить нечто, что известно только тебе… И — интерпретировать это знание, наложить его на другое, только тебе известное знание! Такая «закладка» не поддается «извлечению» ни с помощью пыток, ни с помощью химии! — То есть я обладаю информацией… — О контейнере с героином на тридцать миллионов долларов! По самым скромным меркам! Хорошую страховку придумал тебе папа?

— Как знать… — пожала плечами Аля.

— Я знаю! Я! Мы же потом вверх дном перевернули и вашу московскую квартирку, и этот домик! Ни-че-го. Ты же — как канула.

— Так при чем тут все-таки мишка? Он что, тоже…

— В него Барс вложил капсулку с листочком бумаги. Собственно, тем, кто мог бы тебя искать, понятно, что они ищут. На бумажонке — план некоей местности…

Вернее, некоего сооружения…

— Но я же могла и не захватить мишку! Он мог потеряться тысячу раз, и вообще!..

— Вот именно! Предположим, Барс принял огонь на себя, ты спаслась, — а так и вышло! — и мишку нашли. Раскурочили. Отыскали записку. Что бы узнали поисковики?

То же, что и я: товар находится в причерноморских катакомбах! А туда можно запускать не то что дивизию — армию и ничего не найти!

— И сколько там героина?

— Контейнер.

— Контейнер не иголка…

— Для катакомб это — меньше чем иголка! А на записке той — приписочка: «Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам».

— Где-то я уже слышала это изречение.

— Вполне возможно. Это Евангелие от Луки. Что пришло бы в голову тому, кто прочел бы? Знает девочка. То есть ты. Но пока мала. Даже если бы тебя тогда нашли, ждали бы, пока ты вспомнишь то, что должна. Хотя… тебе повезло.

— Потому что узнали бы и убили?

— Да.

— Зато теперь не повезло.

— Как знать, как знать… Когда началась вот эта вот операция в Княжинске, ты появилась, точно призрак… Сразу вспомнилось про исчезнувший контейнер. Своих боссов я об этом информировать не стал.

— А Крас?

— У этого дебила ума не хватило бы догадаться… В последнее время он стал совсем ненормальный.

— Если вы разыскали мишку, значит, и рюкзачок тоже?

— Нет. Да рюкзак мне и не нужен был. Вернее…

— А где вы меня нашли? Я ничего не помню.

— О, это было просто. После схватки с людьми Автархана мы тебя просто-напросто подобрали на дороге.

— А вы…

— Нет. Мы не успели вмешаться в схватку. А когда подъехали, ты была не в себе.

Мы загрузили тебя в автомобиль, доставили в особнячок… Признаться, я попытался прокачать тебя с помощью последней модификации скополомина… Впрочем, в дозах я не усердствовал, да и какие вопросы формулировать — было неясно.

— Вопросы?

— Любые модификации «сыворотки правды» лучше всего действуют при вопросно-ответной системе. Ты же — бредила… Кстати, твоего плюшевого медвежонка упоминал еще Крас. Им ты тоже бредила. Называла Потапом и просила найти дорогу через горелый лес… Я же отправился к людям Автархана. Узнать, где находится его особняк, не составило особого труда. Единственно, что меня удивило: там не было ничего, кроме двух трупов… Впрочем, и у людей и у воронов это естественно: слетаться на падаль.

— В смысле?

— Я решил, что коллеги Автархана уже побывали в этом милом особнячке. И свели балансы по счетам… Как там в песне поется? «Все счеты кончены и кончены все сроки…» Я же искал медвежонка. И — нашел. Прощупал, извлек капсулку. Прочел.

Все совпало с моими предположениями. Теперь тебя нужно было беречь.

— Вы и берегли, — горько усмехнулась Аля.

— Естественно.

— А как же тогда Крас… Ведь он… Ведь он едва не убил меня!

— Кто поймет, что у психа в голове? Я запретил ему даже приближаться к комнате, где ты находилась. И не ждал, что он нарушит запрет.

— Почему?

— Еще никто ни разу не посмел нарушить какое-то мое распоряжение. Если собирался жить дальше.

— На этот раз вы ошиблись.

— Ошибся, — согласился Маэстро. — Видно, Крас не собирался больше жить.

Аля слушала этого человека и никак не могла понять, что же он такое на самом деле? Сейчас, когда Маэстро перестал играть, сыпать цитатами и разыгрывать сцены из сочиненных кем-то или благовыдуманных им самим трагедий, он стал так сер, неинтересен, банален, что… Такой человек не мог совершить все то, о чем ей рассказывал! Выходит, Маэстро и теперь играл? Играл бесцветного, недалекого парнишу?..