Петр Катериничев - Беглый огонь

— Скажете, был Додо.

— Кто?

— Дрон.

— Это чего, погоняло такое?

— Это птица. Редкая.

— Навроде Феникса, что ли? — проявил осведомленность Мишаня.

— Навроде. Но круче.

По правде сказать, какой из себя был тот самый хрестоматийный дронт с острова Маврикий, я представляю смутно. Говорят, мирная была птичка. Возможно, с веткой в клюве. Миротворец. В переводе на американский — «Peacemaker».

В размышлениях об умной науке орнитологии на заемном авто достиг центра дорогой столицы. За время моего отсутствия она стала еще дороже.

День, надо сказать, завязался жаркий. Две разборки с пристрастием за одно утро, да еще и термометр в тени показывает не менее тридцати. Когда такой накал, нужно быть сдержаннее. Или как говаривал грузчик дядя Гриша после третьего стакана собутыльникам: «Ребята, давайте быть культурнее».

Покидаю чужую машину тихо, как птенчик. И направляюсь в ближайшую аптеку.

Потому как с разбитыми напрочь костяшками одной руки и сожженной ладонью другой чувствую себя не вполне комфортно: не в смысле боли, такую боль легко игнорировать, но когда клешни кровоточат и мысли — саднят. Как мудро обобщили наши предки: на хромых ногах и душа спотыкается.

С перебинтованными лапами я стал выглядеть как работяга-моряк, неловко притравивший трос. Вот за что люблю Москву, так это за то, что здесь никому ни до кого нет дела. «Лягушка, у тебя что, проблемы?» — «У меня? Проблемы? Да мне звиздец!»

Подхожу к автомату, втыкаю в щель кредитную карту, набираю номер. Трубку поднимают после третьего гудка:

— Кругов.

Хотя голос и положение генерала к шуткам не располагают, удержаться не могу:

— Здесь продается славянский шкаф?

— Шкаф? — не узнал меня Игорь. Меняю «шифр»:

— А что, братец, невесты в вашем городе есть?

— Кому и кобыла невеста! Дронов!

— Он самый.

— Давне-е-енько не слыхивал твоего начальственного баритона.

— Повода не было.

— Теперь появился?

— Ага. Телефон «чистый»?

— Этот — как стеклышко. Так что за повод?

— Женщина.

— Я не удивлен.

— Убита в моей квартире три-четыре часа тому назад. Перед этим — изнасилована.

— Вот как…

— Тебя не информировали?

— Дрон, я занимаюсь организованной преступностью, а это…

— Подходит под проделки «писюкастого злыдня».

— Кого?

— Сексуального маньяка.

— И кто он?

— Боюсь, по мнению твоих коллег, я. Больше некому.

— Хорош…

— Кто?

Молчание длилось с полминуты.

— Дрон… Ее убил ты?

— Нет.

— Честно?

— Как на духу.

— Так. Идем дальше. Но — при личной встрече. Сможешь подъехать в управу?

— Да.

— Документы с собой? Я закажу тебе пропуск.

— Лучше обойтись без него.

— Чего так?

— Следить не хочу.

— Ты же понимаешь, Додо, если тебя с вахты сопроводит сам начальник управления…

— Генерал Кругов, — продолжил я почтительным тоном. — Понимаю, «смежники» будут озадачены.

— Еще как.

— Игорь, не выдумывай велосипед. Пошли какого-нибудь доверенного вьюношу встретить индивида на контакте и провести в вашенские апартаменты черным ходом.

Ведь должен же быть у вас черный ход?

— А как же… И не один. И выходов столько же. Олег… Может, лучше вообще не в управе? На свежем, так сказать, воздухе? Тем более ветер, судя по всему, крепчает…

— Хорошо, что не маразм. Нет. Не лучше.

— Хозяин барин. Ты в центре?

— Да.

— Делаем так: садишься в кафешке «Тополя», что на Сретенке, и ждешь. Мой человечек тебя подберет.

— Сколько ждать?

— Сколько нужно. Контрольное время — тринадцать ноль-ноль.

— Понял.

— Дрон…

— Да?

— Расслабься. Судя по говору, ты напряжен, как солдат-первогодок перед присягой. На которую ни одна шалава к нему не приехала.

— Ценю твой генеральский юмор.

— Еще бы. Будь.

— Буду.

До контрольного срока почти час, времени — вагон; но Крутов мудр, «маячить» в кафешке невозможно, потому через десять минут я уже сижу в вышеозначенных «Тополях» — обычной полусквериковой забегаловке — и разминаюсь самым буржуйским, по понятиям семидесятых, занятием: потягиванием через соломинку коктейля под маловразумительным названием и весьма сомнительного качества. Заодно разглядываю проходящих. Не с целью выявления «мышки-наружки» — из чистого любопытства, граничащего с любознательностью.

Естественно, привлекают девушки. И то, как они одеты. Или скорее раздеты.

Впрочем, как сформулировал кто-то умный, основополагающий принцип моды как раз в том и состоит, чтобы носить одежду, вызывающую у лиц противоположного пола желание поскорее с вас ее снять. Москвички в этом преуспели. Еще больше они преуспели в этом на море… Вздыхаю: жаль, что сейчас я так далек от моря, очень жаль, что я не Казанова, и втройне жаль, что душа моя отягощена бездной комплексов так давно отлетевшей юности, начиная от впитанной подкоркой песни "а я боюсь услышать «нет» и заканчивая философичным из Макарыча: «Он был старше ее, она была хороша…» Все это, вместе взятое, и мешает мне броситься вслед очередной нимфе в воздушном одеянии. Нет, мешает еще одно: очень боюсь, прелестное создание откроет красиво очерченный рот и отрыгнет такое выражение, что… Короче, чтобы не было разочарований, лучше не очаровываться. По крайней мере, в ближайшие сорок минут.