Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]

— Куча дерьма, — ответил Чиун. Его карие глаза горели ненавистью.

Девушка самостоятельно поднялась из кресла, и Ремо помог ей спуститься по трапу, в то время как она боролась со своим слишком длинным плащом.

Чиун следовал за ними, явно чувствуя себя неловко. На нём были чёрные армейские ботинки, а борода коротко подстрижена. В своё время Чиун буквально поразил Ремо своей резкостью — тот впервые задал ему вопрос про Китай. Тогда Ремо ещё не знал, что не стоит слишком болезненно реагировать на выходки Чиуна.

— Я могу и читать по-английски, — сказала девушка. — Чтобы уничтожить империализм, нужно знать его язык.

— Правильно думаете, — согласился Ремо.

— На какой-то период времени вы можете быть железным тигром, но в конечном счёте всё равно окажетесь бумажным тигром. В конечном счёте железным тигром окажется народ.

— Ничего не могу возразить против этого, — сказал Ремо. — Вот дамская комната, — указал он на знак, который она пропустила.

— Спасибо, — сказала девушка и вручила ему маленькую книжку в красном переплёте. — Храните её, как свою собственную жизнь.

— Конечно, — ответил Ремо, беря книжку в пластиковой обложке.

Затем она повернулась и, всё ещё закутанная в слишком широкий плащ, промаршировала в дамский туалет. Ремо мог поклясться, что, прежде чем войти внутрь, она вытащила из кармана кусок туалетной бумаги.

— Вижу, ты уже вовсю читаешь пропаганду, которую всучила тебе эта маленькая шлюха-соблазнительница, — заявил Чиун, торжествующе и одновременно презрительно глядя на книгу.

— Она просто ещё подросток, Чиун.

— Тигрята тоже могут убивать. Дети — это самый злобный народ.

Ремо пожал плечами. Он всё ещё испытывал чувство благодарности к Чиуну за то, что тот пошёл с ним. Благодарность и удивление. В памяти Ремо был жив тот инцидент в Сан-Франциско.

Президент объявил о предстоящем визите в США китайского премьера.

Ремо в это время работал над глубоким дыханием, глядя на мост Голден Гейт, и представлял себе, как он бежит по опорам и регулирует вдох и выдох.

Чиун очень быстро привёл Ремо в форму. И удивляться тут нечему — старик посвятил этим «наукам» всю свою жизнь, начав тренироваться восемнадцати месяцев отроду. Приступая к подготовке Ремо, Чиун сообщил, что для серьёзных занятий Ремо опоздал по меньшей мере на двадцать шесть лет, по всё равно он, Чиун, сделает всё от него зависящее…

Мысленно Ремо находился уже в дальнем конце моста, но вдруг услышал вопль.

Он моментально очутился в комнате. Чиун неистово ругался по-восточному, глядя в телевизор, где в это время выступал президент в присущей ему монотонной отточенной манере. Между прочим, гак президент выглядел куда более правдоподобно, чем когда пытался изобразить теплоту или радость.

— Спасибо и спокойной ночи, — произнёс президент, но Чиун не позволил ему просто так исчезнуть. Ударом ноги он разбил экран телевизора. Телевизор взорвался, осыпав комнату осколками.

— Зачем ты это сделал?

— Ты дурак, — бросил ему Чиун, тряся своей клочковатой бородой. — Ты бледнолицый дурак. Слабоумный идиот. Ты такой же, как твой президент. Белизна лица — это признак болезни. Ты явно болен. Все вы больны.

— Что случилось?

— Случилась глупость, бред. Вы все глупцы.

— А я — то что сделал не так?

— Тебе и не нужно ничего делать. Ты белый. Этого достаточно.

Чиун вернулся к телевизору, чтобы окончательно его доломать. Левой рукой он разбил деревянную крышку ящика, а правой сделал вмятину в корпусе, в результате чего вся стойка вздыбилась, наподобие колокольни. Но и с ней он тоже покончил. Стукнув локтем, он превратил её в груду щепок и осколков.

Стоя перед свалкой из проводов, дерева и стекла, Чиун с торжествующим видом плюнул на всё это.

— Китайский премьер собирается посетить вашу страну, — сказал он и ещё раз плюнул.

— Чиун, где же твоё чувство равновесия?

— А где чувство гордости у вашей страны?

— Ты имеешь в виду, что стоишь за Чан Кайши?

Чиун ещё раз плюнул на остатки телевизора.

— Чан и Мао — это два брата. Они китайцы. Китайцам нельзя верить. Ни один человек не может доверять китайцу, который хочет носить штаны и рубашку.

— Ты что-нибудь имеешь против китайцев?

Чиун молча и медленно открыл ладонь и взглянул на свои пальцы.

— Ты сегодня что-то уж слишком восприимчив. Должно быть, моя учёба помогла тебе. Ты воспринимаешь даже самое малейшее колебание. Ты достиг высшей степени понимания.