Сергей Зверев - Полундра

— Значит, пусть они делают со мной все, что хотят, да? — запальчиво крикнул Полундра — Пусть бьют меня по морде, целят в меня из пистолета! А я должен стоять и сопли жевать…

— Этот коммерсант первым в драку полез, — тихо сказал мичман. — Он думал, с ним его телохранители стоят, значит, ему все можно…

— Ну да, все правильно, — со вздохом согласился кавторанг. — Я знаю вас, сынки, вы просто так в драку не полезете. Только вот попробуй объясни это военному прокурору! Ты ведь знаешь, как в прокуратуре к чести военного моряка строго относятся.

— Я не пойму, к чему ты клонишь, командир? — вдруг сказал довольно фамильярно мичман. — У тебя что, есть какой-нибудь запасной вариант?

— А не было бы, я бы с тобой сейчас мое время зря не тратил, — сурово отвечал кавторанг.

— Гражданка? — догадался Полундра. — Я же тебе сказал, командир: я офицер Военно-морского флота!..

— О хулиганских действиях которого ведется дознание! — закончил кавторанг. — Врубись ты наконец, Полундра! После того, что ты вчера с горя натворил, нет у тебя такой возможности — оставаться, как и прежде, заслуженным морским офицером! Твой выбор: или на Колыме баржой командовать, или увольняться совсем из флота, идти на гражданку, где твое дело будет автоматически пересмотрено, отправлено из военной прокуратуры в гражданскую, а значит, наказание заметно смягчится. Если и дадут срок, то условный. А может быть, и вовсе штрафом отделаешься.

— А что, ведь командир прав. — Мичман, кивнув головой, смотрел выжидающе на Полундру. — Выйти в отставку, и весь инцидент исчерпан. Все сразу станет проще.

Но Полундра, поникнув головой и глядя в замусоренный пол гауптвахты, казалось, не слышал его. Замерев, он сидел молча, и только было видно, как багровеет от волнения его литая мускулистая шея.

— Ну, давай, старлей, не тяни, решайся! — снова заговорил кавторанг. — Я тебе говорю: выйдешь на гражданку, все окажется проще и легче. У меня в Мурманске в штабе флота свои люди есть, они это дело замнут. Ты сам знаешь, как они там в штабе не любят выносить сор из избы…

— А если я напишу рапорт, — сказал, поднимая голову Полундра. — Чем, черт возьми, я займусь там, среди штафирок? Что, все-таки телохранителем к какому-нибудь толстомордому?

— Нет, старлей, я же тебе говорил. — Кавторанг почувствовал себя заметно увереннее, видя, что Полундра почти готов согласиться. — Твоя специальность и на гражданке очень востребована. Водолазы твоей квалификации и в мирной жизни очень нужны. Ты погоди немного, я все выясню окончательно и тебе сообщу. Ты не бойся, я своих людей так просто не бросаю. — Из папки он вытащил лист бумаги, ручку, подал все это Полундре. — На вот, пиши рапорт. А что дальше, там видно будет.

Полундра послушно взял лист, ручку, удобно устроил кожаную папку кавторанга у себя на коленях, однако все медлил.

— Понимаешь, командир, — сказал, наконец, он дрогнувшим от волнения голосом. — Отец бы не простил мне вот этого ухода из флота…

— Что поделаешь, сынок, — со вздохом отвечал кавторанг. — Но ведь ты сам посуди: твой отец не устраивал драк в ресторанах. Ладно, ты пиши, пиши…

И Полундра дрожащими от волнения руками стал медленно, аккуратно выводить на бумаге, букву за буквой, рапорт с просьбой о его увольнении с флота. Кавторанг и мичман внимательно следили за ним.

Первая клиническая больница города Мурманска чем-то напоминает дворянскую усадьбу, устроенную в самом центре города. Большой роскошный парк со множеством вековых елей окружает старые, еще довоенной постройки двухэтажные корпуса больницы, отчего, несмотря на близость оживленных городских улиц, на территории больницы всегда тихо и очень уютно, словно в лесу. Первую клиническую больницу иногда еще называют клиническим городком, потому что здесь лечат практически все разновидности человеческих недугов, а территория, занимаемая больницей, и количество корпусов столь велики, что и в самом деле производят впечатление небольшого городка — очень уютного, тихого, ухоженного и красивого.

Однако белокурую девушку, торопливым шагом шедшую по аллее между больничными корпусами, вся эта тишина, красота и уют интересовали мало. С тревогой глядя по сторонам, она переходила от одного корпуса к другому, читала их номера, пока наконец не нашла нужный — с надписью под ним «Отделение травматической хирургии», — куда она поспешно зашла, бережно затворив за собой массивную старинную дверь.