Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя

— Вот, гости дорогие! — Клещ сорвался с места и заложил дверь поварни на дубовый засов. — Зарядил? Давай наверх обратно!

— Ты с ума сошел! — воскликнул «охотник», но за Клещом пошел.

— Месье! Месье! — завопила Крошка. — А как же я?

«Охотник» нехотя взял ее за руку и потащил за собой.

В лакейской услышали удары, доносившиеся снизу. В дверь лакейской тоже стали чем-то долбить, но толстую дверь, подвешенную на массивных петлях, вышибить было не так просто. Заперта она была на кованый тяжелый засов, он хотя и согнулся немного, но держал.

— Так, мил человек, — распорядился Клещ, — упрешься сейчас в засов ногой и, как махну рукой, сразу отодвигай. Как ввалятся — бей в упор из четырех стволов, а я еще пару добавлю. Кого повалим, кто отшатнется, будет чуток времени, чтоб проскочить. Бабу эту брось лучше, не таскай за собой. И беги, дуй во весь дух, меня не дожидайся, в тот конец, дальний от нас.

— Ну что ж, — «охотник» взвел курки пистолетов. — Согласен.

Клещ тем временем достал из кармана глиняный шарик размером с небольшое яблоко. Вместо черенка в «яблоко» был вставлен смоляной фитиль. Клещ щелкнул кресалом, фитиль закоптил. «Охотник» с волнением взирал на эту процедуру.

— Смотри, чтобы в руках не взорвалась.

— Не боись, сынок, не прозеваю… — Фитилек догорел почти до самой глины, и тогда Клещ гаркнул: — Давай!

«Охотник» с силой двинул пяткой по засову как раз в тот момент, когда на дверь обрушился очередной удар. Шарик в это время уже лежал на полу, и едва дверь распахнулась, как Клещ легким пинком пробросил свой снаряд между ног солдат. Одновременно он нажал на курки сразу двух пистолетов, и тут же грянули выстрелы «охотника». Получился почти залп в упор.

— Жми! — взревел Клещ, и «охотник» сиганул в дверь, перелетев через тела убитых, раненых или просто бросившихся на пол. Следом неожиданно, забыв о хромоте, кинулась Крошка, и последним, совершив невероятный для своего возраста прыжок, в следующую комнату перескочил Клещ, дико вереща:

— Увага, панове! Бомба!

Поскольку как раз в этот момент шарик, брошенный Клещом, пшикнул и, испустив струю дыма, завертелся на полу, в это поверили. Никто не решился вскочить или выстрелить вслед Клещу. Пронесшись через комнату, он захлопнул следующую дверь. Впереди грохнул еще один выстрел, но кого именно подстрелил «охотник», Клещ не понял, потому что на протяжении всего пути от одного конца этажа до другого видел не менее пяти убитых улан. У двух он даже успел снять пороховницы. Сзади истошно вопили, кашляли и чихали, суматошно долбя в двери кулаками и ногами. (Убегая, Клещ заложил дверь комнаты, смежной с лакейской, карабином, подобранным с пола.)

Бомба, примененная Клещом, называлась «вонючкой». Заряжалась она смесью пороха и серы, давала при горении избыток сернистого газа, который на некоторое время выводил преследователей из строя, заставляя тереть глаза, кашлять и чихать.

— В подвал! — Клещ вбежал в комнату, где днем Крошка и Палабретти обнаружили дверь.

Вниз сбегали быстро, только лестница гудела и лязгала под ногами.

Засветился огарок, который Клещу был, в общем, не нужен. Но при свете он сразу увидел разбитый сундук…

— Где этот негодяй? — вскричал «охотник».

Ни Палабретти, ни двух бочек с золотом в подвале не было.

Агап взял кирку и, размахнувшись, ударил. Крепкий клюв оставил на кладке едва заметную щербину. От второго удара чуть-чуть побольше откололось, маленький кусочек кирпича да крошка посыпалась. Крепко ладили стену! Не взяла ее ни подземная сырь, ни время. Видно, кто-то умелый, в своем деле мастер, по своему секрету сготовил для кирпича глину, ладно отформовал и обжег кирпичи. Может, тот же человек, а может, и иной, опять же по секретам своим мастерским, намешал раствор, чтоб те кирпичи соединять, а после сложил из них стенку. На века укладывал, потому что работу свою любил и не хотел, чтоб каждый дурак, навроде Агапа, стенку эту раздолбил. Плотно легли кирпичи, да не в один ряд, а в несколько. Кирка только ковыряла поверхность стены, царапала, отламывала заусенцы цемента да маленькие осколочки кирпича. При каждом ударе она пружинисто отскакивала назад, отраженная неколебимой кладкой. Долбанув раз десять в одно и то же место, Агап вдруг решил, что надо попробовать постучать поближе к боковой стене. Но кладка там тоже была неподатлива. Попробовал с другого бока — то же самое. Решил Агап, что, может быть, ловчее пойдет, если ломом потюкать. Куда там! Как ни пырял тяжелым инструментом в кирпич, ни острой, ни сплюснутой частями, ни сверху, ни снизу — ничегошеньки не вышло.