Леонид Влодавец - Закон рукопашного боя

Июньское солнце жарило беспощадно. Ни за что не поверишь, что всего пару недель назад, в середине мая, было холодно, сыро и казалось, будто вот-вот пойдет снег.

Конечно, многие граждане, особенно те, у кого не было ни дачи, ни отпуска, эту самую жару встретили с неодобрением. Тем не менее кто как мог, тот так и крутился. Одни сразу после работы под душ становились, другие катили на городской пляж, который в здешнем областном центре был хоть и большой, но всего один.

Примерно полтора километра берега здешней не очень большой реки было выложено белыми, красными и уже совсем коричневыми телами купальщиков-загоральщиков, а вся прибрежная полоса буквально кипела от бултыхающейся публики. Гвалт стоял покруче, чем на лежбище морских котиков где-нибудь на Командорских островах. Потому что котики орут только сами, а люди, привыкшие к шуму, еще и тащат с собой на пляж стереомагнитолы.

В тенечке, под липами, желтели ментовские «Жигули». Экипаж время от времени попивал минеральную водичку и с тоской взирал на купальщиков. Конечно, вместо минералки «Эдельвейс» липецкого производства — можно подумать, будто в Липецке эти цветочки произрастают! — менты предпочли бы к «Балтике» приложиться или к какому-нибудь иному пивку. Но все ж они не кайф ловить приехали, а службу нести, порядок поддерживать.

Отсюда, из-под лип, все хорошо просматривалось: и пляж, и площадка с машинами, и пятачок с ларьками, где продавали всякие пиво-воды-соки-морожеиое, шашлыки-кебабы-чебуреки, а также заокеанское изобретение «хот-дог».

Кроме ментов, за торгово-закупочной деятельностью присматривали четверо молодых людей спортивного телосложения, сидевших в немного старомодно выглядевшем джипе «Рэнглер». Они вообще-то никакой официальной организации не представляли, но уважали их на этом пятачке гораздо больше, чем ментов. Именно эти ребята, не носящие формы и, в лучшем случае, имеющие удостоверения частных охранников с правом ношения оружия, вносили главный стабилизирующий момент в работу припляжного базарчика.

Взоры стражей порядка в основном скользили по пляжу. Кое-где, конечно, распивали и распевали, но мордобоя еще не было. Так что разнимать и вязать в пучки никого не требовалось. Иногда, правда, поблизости от пляжа появлялись подозрительно тощие личности в драных трусах. Это были бомжи, рассчитывавшие слегка пополнить свой небогатый гардероб за счет отдыхающих. Почти каждый день к ментам обращался какой-нибудь гражданин, оставшийся без штанов. Но, увы, за всем не уследишь. Возвращать похищенные портки законному владельцу менты уже пробовали. Но после того как этот самый владелец узнавал, на ком именно побывали его брюки, то почти сразу же отказывался забирать их. Уж лучше в плавках до дому доехать, чем приобрести платяных или, того хуже, лобковых вшей, лишаи, грибки и чесотку.

«Считайте, что я оказал гуманитарную помощь!» — возопил один благородный интеллигент в подобном случае.

Вдруг среди множества бабских и детских визгов прорезался один особенно истошный.

— Тонет, что ли, кто-то? — спросил милиционер-водитель у старшины, подставившего потную физиономию под струю воздуха из вентилятора.

— Да, вообще-то громко визжит, — заметил третий член экипажа, сидевший сзади. — Прямо как будто насилуют…

Старшина глотнул минералки, вылез из машины и обвел пляж профессиональным взглядом.

— Вон она! — объявил он. — Ни хрена не тонет, никто ее не насилует. Просто мужика, то ли ейного, то ли просто по соседству, солнечный удар хватил. Он на полотенце лежит, а она рядом визжит. Народ, конечно, собирается. Вон уже Любка из медпункта побежала, Володя-спасатель пошел. Давай, Миня, пробегись. Посмотри, чтоб толкотню не устроили.

— Так, — грозно сказал Миня, подойдя к сгрудившейся публике, — всем, кроме медицины и спасателя, отойти от пострадавшего! Что, неясно? Быстренько, быстренько! Человеку плохо стало! От жары с каждым может случиться… Давайте, граждане, в стороны, в стороны! На пять шагов отойдите и смотрите сколько влезет!.. — Ну что тут, Любаня? — спросил он, склонившись над медсестрой. — «Скорая» нужна или так очухается?

— Не знаю… — пробормотала Люба. — То ли я глухая, то ли у него пульса нет…

— Ща будет! — несколько самоуверенно сказал Володя-спасатель. — Не волнуйся, бабка, не волнуйся, Любка!