Иван Сербин - Сделка

— В таких случаях есть один верный рецепт — раскопай свою занозу, выдерни ее и тщательно рассмотри. Все сразу же встанет на свои места.

— Может быть, — согласился Максим.

Он подумал примерно с полминуты, а затем рассказал Ирине о найденном вчера — а точнее, уже позавчера, — под вечер трупе.

— Ну и что тебя беспокоит? — нахмурилась она. — Случай, конечно, неприятный. Может быть, даже и странный. Но не настолько, чтобы из-за этого не спать по ночам.

— Да ты понимаешь, — Максим взъерошил волосы на затылке, — непонятная какая-то штука получается. Этот парень не самовольщик. Самоволку можно исключить сразу. Самовольщика добивать незачем. Тогда кто он? Дезертир, беглец, ползунок? Предположим. Допустим также, что он дезертировал не один, а с кем-то, с каким-то вторым человеком.

— Почему это?

Максим поперхнулся, а затем произнес недоуменно:

— Но кто-то же его застрелил?

— Да, — жена кивнула, смутившись. — Да, верно. Извини.

— Ладно. Тогда что получается? Парню чем-то раздавило ногу, и попутчик его пристрелил. Так?

— Похоже, что так.

— Тут-то и начинается необъяснимое.

— Что, например?

— Смотри. Я поговорил с сержантом из опергруппы. Он сказал, что крови на асфальте практически не было. Всего пара капель. Но при ранениях такой тяжести ее должно быть много.

— Мальчика убили в другом месте? — догадалась Ирина.

— Правильно, молодец. Я подумал о том же. Но следов крови нет и на обочине, из чего можно сделать вывод, что тело…

— Привезли на машине?

— Точно.

— А.

— Тогда попробуй ответить на такой вопрос: зачем тело перевозили с места на место и почему бросили именно там, на дороге?

Ирина задумалась.

— Ну, может быть, понадобилось срочно избавиться от трупа? Скажем, за машиной увязалась ГАИ.

— В такой ситуации труп не бросают патрульным на ноги, а, наоборот, прячут поглубже. Еще есть версии?

— Ммм… Пожалуй, нет.

— Вот именно. Не имеет смысла оставлять тело посреди дороги. Кроме двух случаев. Первый: если убийцы хотят, чтобы труп обнаружили как можно скорее. Второй: если они уверены, что их не найдут, и им плевать, подберут тело или нет.

— Да, вполне логично.

— И я ума не приложу, какой из этих двух вариантов более правдоподобен. Теперь следующий вопрос: зачем вообще убили этого солдата? — Максим потянулся за сигаретой, закурил.

— Мы же говорили…

— Мы, Ир, говорили о приятеле-дезертире, но теперь ясно, что никакого приятеля-дезертира не было. Парня убили сознательно и целенаправленно. Зачем? У него раздавлена нога, так?

— Да.

— Его надо везти в больницу, верно?

— Верно, верно.

— Может быть, именно в этом все и дело? Может быть, его нельзя было везти в больницу?

— Почему?

— Ну откуда я знаю, Ирк? Знал бы — не стал бы вопросов задавать, а пошел бы и арестовал убийцу.

— Сомнительно.

— Что сомнительно? Что убийцу арестовал бы?

— Насчет больницы сомнительно, — вздохнула жена. — Ну подумай сам, почему бы и не отвезти этого мальчика в больницу? Несчастный случай? Ну и что? Это ведь не повод человека убивать, правда? На стройках вон сколько несчастных случаев, и никто никого не расстреливает.

— Да. Все вроде бы так, и если парнишка покалечился где-нибудь на работе, тогда действительно скрывать нечего. А если он, скажем, выполнял личную «просьбу» командира части? Строил дачу, например… В таком варианте ЧП — это стопроцентное уголовное дело с далеко идущими последствиями. Вплоть до тюрьмы.

— А убийство — не уголовное дело? Ни один командир части на такое не пошел бы.

— Много ты знаешь командиров частей.

— Я людей знаю, милый, — Ирина разогнала, рукой сизое облако. — Когда твоего солдатика убили?

— Тридцать первого, ближе к вечеру.

— Вот именно. Тридцать первого, ближе к вечеру. Сам подумай: какой здравомыслящий человек отправит солдат что-то там строить тридцать первого к вечеру? Это же не стройка будет, а сплошное недоразумение. В такой дом только самоубийца войти отважится.

— В части задание выполнял, — упрямо сказал Максим. — И угодил под бульдозер.

— Если бы он попал под бульдозер в части, его отвезли бы в больницу. Ты сам сказал: тогда убивать незачем. Да и вообще о чем мы говорим, милый? Ты действительно веришь, что солдата убили по приказу командира части?

— А по чьему еще?

— Может быть, кто-нибудь из старослужащих? На посту, скажем…

— На пост берут автоматы. А пулевое отверстие — пистолетное. Стрелял офицер, это точно. Только вот зачем? И командир части все знает.