Сергей Донской - Битва президентов

Лишенный зелени, Киев не таил в себе ничего волшебного или хотя бы просто романтического. Вопреки уверению Гоголя, любая птица, за исключением разве что курицы или домашнего гуся, могла запросто долететь не только до середины Днепра, но и дальше, а потом вернуться обратно без малейших признаков усталости. Что касается древнего духа, якобы витающего над «матерью городов русских», то он, этот дух, давно выветрился, сменившись запахами кофеен, бутиков и новостроек. Так же стремительно, как вырастают небоскребы на месте зеленых скверов, Киев менял свой облик, не становясь от этого ни хуже, ни лучше, а просто становясь другим, современным, частично «оевропеизированным», абсолютно непохожим на тот, прежний Киев, воспетый Булгаковым в «Белой гвардии».

Разумеется, персонажи тут действовали тоже иные.

Взять хотя бы молодого человека по имени Андрей, старшего сына своих родителей, который поздней апрельской ночью на всех парах промчался по пустынной улице Лютеранской, резко затормозил и остановился чуть ли не впритык к фонарному столбу. Делал он это настолько регулярно, что обитатели близлежащих домов давно узнавали Андрея, несмотря на то что машины он менял куда чаще, чем его сверстники – мышки для компьютеров.

Так, одно время парня видели за рулем кубического «мерседесовского» джипа, а затем он неожиданно пересел в изящный спортивный «Мерседес», приобретенный за 90 тысяч долларов. Той же ночью, о которой идет речь, Андрей пронесся по Лютеранской улице на черном «БМВ М-6» с государственным номером 2022, нажал на тормоза секундой позже, чем обычно, и, проехавшись по мостовой юзом, остановился у заветного дома № 24.

«Фа-фа-а! – заныл клаксон. – Фа-фа-на-на-а!!!»

Страстный призыв адресовался некой Ане, о которой Андрей все чаще вспоминал в момент подпития. Аня долгое время считалась его невестой, но потом, увлекшись другой девушкой по имени Лиза, он и сам не заметил, как очутился с ней в загсе Печерского района Киева, дорога в который была устелена свадебными рушниками с петухами. Лиза, отбитая Андреем у одесского миллионера Ромы по прозвищу Гурыч, была чудо как хороша собой. Андрей, только-только окончивший Киевский институт международных отношений, сфокусировал на себе восхищенные взгляды всех особ женского пола. Было их не много. Бракосочетание проходило в узком кругу родственников, как настоял на том папа молодожена, Виктор Андреевич, тогда еще президент Украины. На протяжении всей церемонии он с ужасом ожидал, что его старший отпрыск выкинет какой-нибудь фортель, но его плохие предчувствия не оправдались. Совершенно трезвый, вменяемый и тихий Мищенко-младший вел себя на удивление сдержанно, никого не оскорбил, ни с кем не поругался, а просто объявил, что берет Лизу в жены, взял ее под руку и увез в свадебное путешествие на Сейшельские острова.

Однако по истечении медового месяца молодая жена заодно с семейной жизнью потеряла для Андрея Мищенко всяческий интерес. Его опять потянуло к очаровательным девушкам из группы «69», с которыми он скоротал немало долгих ослепительных ночей. Опять стал Андрей ночевать то у распутницы Виолетты, то у шалуньи Дианы, не в силах решить, какая из солисток ему больше нравится. А когда сердце подсказало парню, что ни та, ни другая девушка, ни даже сразу обе не способны подарить ему настоящую большую любовь, он вдруг вспомнил про преданную Аню из дома двадцать четыре по улице Лютеранской.

С тех пор приезды сюда несчастного Андрея сделались хоть и не доброй, а традицией. Погуляв в клубе «Декаденс», где рекой лилось французское шампанское «Кристалл», парень мог заглянуть в ресторан «Феллини» или в элитные ложи «Ибицы», но потом его неудержимо, как магнитом, влекла улица, где проживала прежняя любовь. Аня, оскорбленная в лучших чувствах, видеть изменника не желала, а может, и вовсе проживала по новому адресу, но хмельной Андрей был не в состоянии делать даже самые простые логические умозаключения. С упорством, которому позавидовал бы любой муравей или жук-скарабей, он наведывался к двадцать четвертому дому, жал на клаксон, включал во всю мощь динамиков песню «Аня, Анечка, не плачь» или просто рвал голосовые связки, призывая любимую.

– Он когда-нибудь допросится, – мрачно предположил мужчина, сидящий за рулем неприметного «Пежо», припаркованного таким образом, чтобы было удобно наблюдать за представлением одного актера, устроенным молодым Мищенко на ночной улице. – Папаня-то Андрюшин уже не президент и даже не главный пчеловод всея Украины. Нарвется сынок на кого-нибудь крутого, тут ему и кранты. Гонору у парнишки больше, чем реальной силы. Понты сплошные.