Николай Иванов - Департамент налоговой полиции

Поэтому о предстоящих радостях он промолчал, спросил о том, ради чего дожидался его Беркимбаев:

— Так и чем же вы хотели порадовать в восемнадцать часов?

Генерал пригладил волосы, замялся, подбирая слова, с которых можно было бы начинать доклад. Если нет четкого рапорта — дело серьезное, и Директор подбодрил:

— Давайте-давайте, все равно все наше и нам тащить этот воз.

— На сегодня точно установлено, что информатором «Южного креста» был вот этот наш сотрудник, — генерал написал на листочке фамилию делопроизводителя из оперативного управления.

Директор столь удивленно вскинул брови, что Ермек пригладил уже не волосы, а лицо, словно снимая с него маску: да, именно он, генерал Беркимбаев, открыто выражал свою симпатию этой красивейшей женщине. Именно он пригласил ее на работу в департамент из налоговой инспекции и теперь вынужден докладывать, что она — информатор…

Но не зря, видимо, столько лет оба проработали в органах — справились с эмоциями, и Директор поднял голову: доказательства!

— Однажды еще в налоговой инспекции она оказала услугу одному из кооперативов, и те, конечно, отблагодарили ее. Дальше — больше, вплоть до приглашения в Америку. Там она познакомилась, а вернее, ее познакомили с господином Козельским. Все более чем банально. Расшифровка «черного списка» показала, что да, она есть в нем.

— Моржаретов знает?

— Пока только я, вы и сотрудник, который занимался данным вопросом.

— Предложения?

— Пока не трогать. Нам важнее выявить тех, кто ее вывел на Козельского. Основные — они, и это тоже есть факт. Во-вторых, через нее, может быть, удастся выйти на остальных, кто так или иначе поставляет информацию коммерческим структурам.

— Вы говорите так, будто их здесь целое гнездо.

— Гнездо не гнездо, но некоторые кандидатуры, на мой взгляд, пересмотреть необходимо. Мы сверили утечку: к шестидесяти процентам этот человек, — генерал указал на листок с фамилией, — доступа не имел и не мог иметь. Таких, как он, обычно используют в качестве ширм, как и в случае с Варахой: чтобы, храня основного, сдавать этих и тем самым как бы успокаивать нас. Так что можно попробовать включиться в игру. План представлю, как только проработаем весь рисунок.

Директор повертел листок, затем изорвал его на мелкие кусочки, задумчиво и грустно произнес:

— Да, вот и верь после этого людям.

Беркимбаев еще более озабоченно, чем начальник, покивал головой. Ему-то с таким опытом и стажем работы проколоться на женском обаянии! Впору писать рапорт об увольнении, если бы это помогло делу.

— Будем работать, — подвел итог Директор, принимая ношу и на свои плечи. — Езжайте отдыхать домой.

— А вы?

— Побуду немного.

Хотелось поделиться с генералом, что сегодня не просто обыкновенный день, а все-таки годовщина. Но раздумал. Мало ли у человека какие даты в жизни. И сколько их еще будет впереди! А даты нужно справлять в одиночестве, ибо вокруг юбиляра всегда пляшут и поют.

— Тогда еще один вопрос, если можно, — попросил Беркимбаев.

— Если есть вопрос, чего стесняетесь?

— Хотел спросить насчет Моржаретова. Мы вроде как друзья с ним, вместе пришли сюда. И вот мне присваивают генерала, а он пашет более моего, а…

— … все еще полковник? — улыбнулся Директор.

— Извините, но да. Если об этом, конечно, уместно спрашивать.

— Уместно. За друзей, Ермек, всегда волноваться уместно, так что стесняться нечего. А генералом он наверняка станет: указы ведь подписывает Президент.

— Спасибо. Разрешите идти?

Попрощавшись, Беркимбаев виновато вышел — всегда неудобно для подчиненных, когда начальник работает больше и дольше их.

А Директор, проводив его взглядом, с неожиданным удовлетворением откинулся на спинку кресла. Вот этого он как раз и пытается добиться в Департаменте — чтобы люди просили и волновались за других. Именно отсюда, от этой заботы и внимания и начнет формироваться коллектив. От таких людей, как Беркимбаев. Соломатин. Может быть, даже с Ивана Черевача, рапорт которого о приеме на службу лежит в папке кадровиков следом за рапортом Варахи. Вот так и получается: одни уходят, другие занимают их место. И нужно еще посмотреть, что труднее выбрать: уходить от сумасшедших заработков и роскоши в коммерции или приходить к постоянной ответственности здесь. Остается удивляться природе, что есть еще люди, которые не только не бросились на наживу и шалые деньги, а уходят от них.

Директор взял в руки кадровое заключение по Черевачу. Сверху стоит роспись Беркимбаева: проверен, согласен. Но на документах Людмилы, к сожалению, он писал то же самое. Поэтому пусть полежит, спешить некуда, время еще подумать и лишний раз проверить человека есть.