Сергей Зверев - По следу каравана

– Есть! – убито откликнулся Ломов, направляясь к машине. – Пока, ребята! – безнадежно махнул он рукой, садясь в кабину, куда с пассажирской стороны Хромин свалил автоматы раненых и убитых.

– Счастливо! Раненых смотри не растряси! – послышалось несколько голосов.

Выбросив из глушителя струю синего дыма, зеленая «буханка» «УАЗа» умчалась по выщербленной дороге в западном направлении. Окинув взглядом свою «армию», Лавров поднял с земли вещмешок, вскинул на плечо автомат и буднично объявил:

– А для нас война продолжается. Впрочем, генерал-майор Федин выразил сомнение в том, что я подвергаю вас обоснованному риску. Поэтому, перед тем как мы опять уйдем черт знает куда в эти дебри, предлагаю каждому подумать еще раз: стоит ему идти или не стоит? Двоих наших ребят эти твари уже зацепили. Надеюсь, у них обоих все закончится благополучно. Но каждый должен знать, что он тоже может оказаться не только на больничной койке, но и... Ну, вы меня понимаете. В общем, если кто-то почувствовал, что эта ноша не по нему, он может отправляться в Куляб. Ничего зазорного в этом нет. Я все сказал... – добавил он, направляясь в сторону пышно разросшегося арчевника, заполонившего весь склон горы.

Молча выслушав его, парни разобрали вещмешки, автоматы и цепочкой двинулись следом. Они поднимались по склону в гору, примечая чуть приметные следы около часа назад поднимавшихся здесь же «верблюдов». Те, как видно, хоть и одержали верх в скоротечной схватке с попытавшимся захватить их патрулем, но были основательно взвинчены, и их уход больше напоминал паническое бегство.

«Талибы явно в истерике... – мысленно отметил Лавров. – Ишь, как чесали в гору! Они потеряли уже шесть человек. Значит, их осталось девятеро. Нас тоже девять, – оглянувшись, уточнил он. – Ну, что ж... В какой-то мере мы на равных. Но только – в какой-то. У них есть такое преимущество, как возможность точно знать, где мы находимся в тот или иной момент. Мы же идем по их следам и можем только гадать, куда именно они подались, есть засада или нет... Кстати! А не получится ли так, что «верблюды», воодушевившись успехом с нейтрализацией патрульных, захотят одним разом покончить и с нами? Ведь они тогда, можно сказать, избавляются от основной головной боли. Точно! Не прохлопать бы этот момент...»

Остановившись, Батяня поднял руку. Все тут же замерли, ожидая, что он скажет.

– Дальше пойдем так... – Андрей говорил негромко, но очень внятно. – Растягиваемся, где это возможно, в стороны, перемещаемся аморфной группой. Каждому быть наготове ежесекундно открыть огонь и уйти в укрытие. Где условия не позволяют это сделать, проходим узкие участки по одному-двое в режиме спринта. При этом все прочие держат окрестные высоты и возможные схроны на мушке. Всем все ясно? Разошлись!

Спецназовцы тут же рассредоточились по склону, продолжая двигаться вверх, но теперь уже каждый по своему маршруту. Разумеется, необходимость выбирать каждому для себя отдельную тропу несколько усложнила и замедлила общий темп продвижения всей команды в целом; однако, с другой стороны, теперь в случае возможной засады накрыть всех сразу кучным, прицельным огнем станет весьма затруднительно.

Минут через двадцать, несколько запыхавшиеся и взмокшие, парни поднялись на гребень горного увала, высящегося над дорогой, оставшейся где-то далеко внизу. Впереди, после небольшого спуска, простиралась высокогорная долина, кое-где поросшая кустарником и сплошь покрытая валунами, от едва заметных в траве до огромных глыбищ, подобных скалам.

Осмотревшись, Лавров заметил, что следы, оставленные «караваном», стали куда более скудными. Это означало, что «верблюды», несколько отойдя от нервозности, вновь начали маскироваться. Кое-где следов не было заметно вообще, и если бы не его тренированная наблюдательность и настоящее чутье прирожденного поисковика, с какого-то момента они могли бы сбиться со следа.

На ходу Андрей в который уже раз задействовал испытанный прием обострения интуиции, который не раз выручал его в трудных ситуациях. Эту методику все тех же индийских йогов он взялся перенимать после того, как ознакомился с системой подготовки японских самураев. Те, как явствовало из литературных источников, чтобы обострить интуицию, использовали, по сути, приемы шаманизма. Они неделями, а то и месяцами медитировали в полной темноте, питаясь при этом очень и очень скудно, доводя себя подобным изнурением до состояния транса. С какого-то момента в них пробуждалось то, что у европейцев принято называть интуицией или, по-другому, «шестым чувством».