Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть

А к Пратит Туку была? Брезгливое равнодушие. Потому что он был противником Майкла Цзо, его партнером по политической игре, оперировавшим фразами, похожими на те, которыми жонглировал Кхой. Они грызлись из-за вла­сти, выпячивая собственное «я». Какая, в сущности, разница между коммунистом Кхоем и гангстером Цзо? Убить Тип­парат значило бы уподобиться им. Он и готов уподобиться. Но убить Цзо теперь, когда Типпарат видели с ним в автобу­се, с Типпарат, которая прикрыла его, значило бы бросить тень сообщничества в преступлении на девушку. Одно зло тянет другое...

Кажется, она задремала. Потому что встрепенулась, когда автобус, замедляя ход, зашипел тормозами и, покачнув­шись, остановился в Пхитсанулоке. Половина пути до Чиенгмая позади. Палавек вжался в тень, избегая света ламп, заливавших остановку и площадь перед бензоколонкой, за­ставленной машинами. Пассажиров, поднявшихся в авто­бус, набралось десятка полтора. Они рассаживались, перего­вариваясь вполголоса. В раскрытую дверь тянуло влажным холодком.

— На место рядом с вами, госпожа, — прозвучал голос кондуктора, обращавшегося к Типпарат, — есть пассажир­ка... Вы слышите меня?

Палавек перевел под пледом парабеллум с предохраните­ля на бой. Сквозь очки кондуктор смотрел на него. Присталь­но.

— Что такое?

Она сказала это капризным тоном.

— Здесь есть пассажирка. Она должна занять свое место, рядом с вами... Вашему спутнику придется вернуться на свое место в третьем ряду.

Палавек сделал легкое движение, но Типпарат дернула подбородком и покачала головой.

— Вы что, не можете это уладить? — сказала она. — Поса­дите пасссажирку на... Какое у тебя место в билете, дорогой?

Даже если убить ее, потом кондуктора, потом открыть окно и выстрелить в полицейского капрала, который болтал с водителем и, конечно, откроет огонь, если Палавек промах­нется, ему не скрыться. Он сказал:

— Третий ряд, справа...

— Я вас прошу, кондуктор, уладьте это дело.

Она наклонилась вперед, дуло «беретта-билити» зависло в пустоте. Достала из сумочки пятьдесят батов и протянула очкарику.

— Прибавьте к тем пятистам, — сказал Палавек грубо, — и отсохните от нас. Разместите пассажирку в кресле третьего ряда... Если еще раз увижу вас рядом, сделаю все, чтобы вас выбросили за вымогательство!

Кондуктор пристально рассматривал его. Полицейский капрал у кабины будто ждал чего-то.

Очкарик нерешительно отошел. Палавек видел, как он с сомнением отрицательно покачал головой, смотря на ка­кую-то фотографию, протянутую капралом. Шофер автобу­са заглядывал, вытягивая шею, через плечо кондуктора.

Полицейский вышел из автобуса. Водитель закрыл две­ри, с хрустом включил заднюю скорость. Развернувшись вокруг фонаря, в свете которого остался стоять капрал, «Изузу» прибавлял скорость.

— Почему вы так поступили? — шепотом спросил Пала­век. Он не знал, что делать с парабеллумом, рукоятку кото­рого, ставшую влажной и теплой, еще сжимал. Сунуть под рубашку незаметно не представлялось удобным.

— Не знаю... Как-то неожиданно. Может, я не хотела ос­ложнений... Инстинктивно. Ведь вы бы подняли стрельбу? Мне показалось, когда вы нацелились на окно, что вы не знаете, как поступить... Площадь залита светом. Выпрыгнуть из окна? Тут же перехватят. И куда бы побежали? Мне пока­залось, что вам лучше остаться. Не знаю почему... Вы скры­ваетесь и кого-то ищете... Я начинаю догадываться кого. В моем кресле собирался ехать один человек. Он уступил мне свой билет. Любезность с его стороны. Внезапная. И вы о ней не знали. Вы его хотите убить?

— Зачем вам знать об этом? — сказал Палавек. Он поло­жил «беретта-билити» рядом, между ними. Размял пальцы, снова взял оружие, поставил на предохранитель и положил. Его теперь больше устраивало, если разговор вела она.

— Есть вечная истина. Чем меньше тайн тебе доверяют, тем дольше живешь, — добавил он.

Время шло. Она, кажется, задремала снова. Вдруг сказала:

— Я ведь помешала вам... Его зовут Майкл Цзо, верно?

— Ваш один хороший знакомый, кажется, работает в по­лиции, госпожа Типпарат? А другой хороший знакомый, подаривший билет на этот автобус, совсем наоборот?

— Не иронизируйте. Вы не знаете полицейских... Знако­мый занимается розыском моего пропавшего без вести бра­та. Очень внимательный и добросовестный. И его началь­ник, лейтенант, тоже. С образованием, правда, у них плоховато, и поэтому повышения не часты. Но им присуще чувство справедливости, что бы там ни наговаривали. А про то, что у вас счеты с Майклом Цзо, нетрудно догадаться всякому на моем месте. Я догадалась, едва страх прошел... во второй раз за эти ужасные часы...