Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

— Скажи, братан, на кой нам эта война? — обратился Север к напарнику. — По-моему, не то мы делаем…

— Ты же сам пристрелил Павло Крысюка, — отозвался Умник меланхолично.

— Я выполнял приказ босса, — возразил Север. — Мне надо было войти в «семью». А теперь… Вспомни, ты же сам говорил: даже если мы перережем всех людей Тараса, то только потеряем… Разве не так? Разве это выгодно для «семьи»?

— Что мы можем сделать? — вздохнул Умник. — Босс велел драться, значит, дерись… Мы всего лишь солдаты.

— А если мы попробуем сами договориться с Львивченко? — предложил Север осторожно.

— Что?! — Умник аж подпрыгнул.

Север ожидал подобной реакции. Зная методы кодировки, используемые Корветом, Белов прекрасно понимал: зомбированному бойцу даже в голову прийти не может выступить против шефа. Корвет вызывает у подчиненных безотчетный страх, противиться которому они не в состоянии. Но если кто-то из членов банды — Сатир, например, — сумеет свалить нынешнего «папу», то станет для остальных почти таким же неприкасаемым авторитетом, как сейчас Корвет. Ибо образ Корвета связан у его бойцов с постоянным подсознательным страхом близкой гибели, вызванным обусловленной гипнотическим табу невозможностью выдать посторонним секреты банды, то есть невозможностью маневра в случае неблагоприятного стечения обстоятельств. Фактически бандиты ежеминутно находятся в состоянии тяжелого стресса, обусловленного столь жесткой программой. Психологически они все время неосознанно пребывают на грани жизни и смерти. И так же неосознанно ненавидят Корвета, поскольку табу, повинное в их стрессе, исходит от босса. Но парни даже не догадываются о своей ненависти. Однако она проявится, обязательно проявится, если умело ее подтолкнуть, думал Север.

— А то, — ответил Север Умнику как можно более спокойно. — У меня есть предложение. Сейчас мы не будем убивать патрульных…

— Не выполнить приказ? — охнул Умник. — Это смерть!

— Не пыли, брат, погоди, слушай, — Север говорил умиротворяюще, пристально глядя бандиту в глаза. — Ты можешь сам, без ведома босса, связаться с Львивченко?

— Нет… То есть в принципе могу, но он не станет со мной разговаривать. Он мне не поверит, кто я такой? Если я назначу ему «стрелку», он не придет — испугается ловушки… — Умник бормотал что попало, весь трясясь. — Да не фигура я для Тараса! — выкрикнул он наконец отчаянно.

— Успокойся, брат, успокойся, — предложил Север мягко, но настойчиво. — Выслушай, что я придумал. Нынешняя война — конец для «семьи». На нас наедет РУОП, городская уголовка, все… Бизнес мы потеряем целиком, а многие из нас потеряют и головы. Мы сейчас одни, одни против целой махины, и у нас нет другой поддержки, кроме наших стволов. Мы проиграем в любом случае, ты понимаешь это? — Север гипнотизировал собеседника, стараясь хотя бы чуть-чуть освободить его от власти табу.

— Корвет знает, что делает, — неуверенно протянул Умник.

— Корвет озверел, — возразил Север ровно. Он старался избегать сейчас жестких интонаций. — Корвет действует, исходя исключительно из собственных амбиций. Ему плевать, что нас постреляют — сам-то он отсидится в бункере, а потом, когда все успокоится, наберет новую бригаду. Зато Львивченко он отомстит. Ценой наших жизней. В кайф тебе такой вариант? Ништяк, правда?

Умник ошалело смотрел на Белова.

— Но делать-то что?! — выпалил он со слезой в голосе. — Я не хочу умирать, но кто мы с тобой такие перед Корветом?

— Положись на меня, — Север слегка потрепал Умника по плечу. — Не такой пацан Сатир, чтобы дать себя завалить. И свою братву, подельников, Сатир никогда не бросал. Положись на меня, — уверенно повторил Север.

— Хорошо, а что нам делать сейчас? — спросил Умник. Он явно поддался влиянию нового братка. — Вот-вот патруль появится…

— Я знаю, что делать, — хищно улыбнулся Север.

Патруль приближался. Север вынул из кобуры револьвер — тот самый, подаренный Корветом. Машинка действительно была классной: перед акцией Север тщательно пристрелял ее в тире, имевшемся при бункере, и остался весьма доволен. Теперь следовало опробовать оружие в деле.

— Достань ствол и будь наготове, — приказал Север Умнику. — Но без моей команды не стрелять.

Менты подходили все ближе. Один из них держал на поводке собаку — здоровенную овчарку. Собака была без намордника. «Боятся, — подумал Север. — Знают буйный норов Корвета. Хоть и невыгодна ему война, хоть и понимают они, что война для него смерти подобна, а все равно боятся… Раньше Корвета в его войне с городской милицией хоть Львивченко прикрывал… Городские менты не имели возможности разобраться, с кем воюют, где найти супостата. Теперь другое. Теперь Корвет один против всех».