Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

«Запорожец» взорвался вблизи Московской окружной дороги. Ужас заключался в том, что следом за ним по трассе ехал бензовоз. Пламя мгновенно перекинулось на его цистерну, тут же второй мощнейший взрыв огласил мирные равнины Подмосковья. Море пылающего бензина разлилось по асфальту. Машины вспыхивали как свечки. Обезумевшие горящие люди, выскакивая из автомобилей, беспорядочно метались вокруг. Огонь и паника пожирали их.

Пассажиров «запорожца» — парня с девчонкой — спасла невероятная, фантастическая случайность. Неказистое средство передвижения, в котором они находились, на самом деле было броневиком, лишь закамуфлированным под обычный «запорожец». Только дверцы были «родными». Эти-то дверцы взрывной волной и вышибло сразу. Та же волна подхватила сидевшую внутри молодую пару, отшвырнув их тела по разные стороны дороги. Спасительная случайность… Но спасительная ли?

Двое коротко стриженных, спортивного вида молодых мужиков втиснулись в кабинку междугородных телефонных переговоров.

— Цыганкова мне… — потребовал тот из них, что выглядел поумнее. — Да соедини ты, дура! — рявкнул он секретарше. — Скажешь, Бонифаций просит.

Парни звонили начальнику муниципальной милиции одного провинциального города.

— Да? — вскоре отозвался Цыганков.

— Работа выполнена! — доложил Бонифаций.

— Неужели? Как?

— Дурак летает…

— Ну?! — полувопросительно-полунасмешливо произнес Цыганков. — Не врешь, не путаешь? Как вы его вычислили?

— Венчаться вздумал… Да еще под своей настоящей фамилией… Урод!

— Согласен. Где он?

— В больнице…

— В какой, знаешь?

— Обижаешь, начальник…

— А девчонка?

— Ее мы не отслеживали. Тоже в больнице, в какой-то другой… На хрена она нам?

— Логично. Что ж, выезжаю. Проверю. Если все так — босс будет доволен! А ты свое получишь!

— Служу Советскому Союзу! — глумливо-радостно рявкнул парень.

Главврач с неприязнью поглядел на визитеров. Что-то смущало его в лощеном начальнике провинциальной муниципальной милиции, сопровождавшем не менее лощеного провинциального мэра.

— Зубцов, говорите? — доктор машинально перелистал лежавшую перед ним папку. — Такой не поступал.

— Сегодня, после катастрофы, — напомнил Цыганков.

— А, эти… Их много. Но кого как звать — мы не выясняли. Хотите взглянуть?

Мэр и Цыганков разом кивнули. Возглавляемые врачом, они двинулись по палатам.

— Большей частью ожоги, — комментировал главврач, демонстрируя своим гостям пациентов. — Там, говорят, было море бензина. Жуть. Интересно, какая сволочь так людей убивает? Хочешь убрать конкурента — прострели ему башку, и дело с концом. При чем здесь мирные граждане? Руки бы обрывал подобным взрывателям. Пиротехники, твою мать…

— Вот он! — прервал мэр монолог медика.

Они приблизились к койке, где лежал худощавый высокий парень, не подававший признаков жизни.

— Это и есть ваш Зубцов? — главврач быстро пролистал данные предварительного осмотра. — Не обгорел. Но можете считать его покойником. Ушибы такие, что несовместимы с жизнью.

— Точно? — подозрительно спросил Цыганков.

— Точно, точно, — махнул рукой доктор. — Да он уже умер, пульса-то нет. Убедитесь сами.

Мэр, главврач вспомнил его фамилию: Давыдов, торопливо схватил руку пария. Пульс действительно не прощупывался. Врачу показалось, что Давыдов облегченно вздохнул.

— Сейчас распоряжусь отправить мальчика в морг, — сказал медик. — Кстати, кто он?

— Бандит! — внушительно произнес Цыганков. — Крупный, опаснейший бандит. Волчара. Мы давно его ищем.

— Что ж… — Врач кивнул. — Отгулял, значит. Отмучился.

— Туда ему и дорога! — зло бросил Давыдов. — Спасибо, что помогли нам! — обернулся он к доктору. — Возьмите! — протянул стодолларовую купюру.

— Что вы, не надо, не за что… — начал было отнекиваться врач.

— За помощь! — приказным тоном сказал мэр. — И за добрую весть! Берите, берите, а нам пора!

…Вернувшись в свой кабинет, главврач устало опустился на стул. «Эх, времена! Раньше бы ты со своей сотней все ступеньки моей лестницы рылом пересчитал, — подумал он про Давыдова. — А теперь беру и кланяюсь. Куда деваться, если оклад смехоподобный, а дети кушать просят? Хер-рыночная экономика, мать ее!..»