Гарольд Койл - Крещение огнем

Как только Козак присоединилась к лейтенантам, собравшимся вокруг Уиттворта, он обвел присутствующих взглядом и спро­сил:

— Все здесь?

Лейтенанты переглянулись. Командир явно знал, что собра­лись все, он ведь только что на них смотрел. "Зачем спраши­вать? — недоумевала про себя Нэнси. — Совершенно непонят­но. Что это на него нашло?".

После того как заместитель командира подтвердил, что все в сборе, Уиттворт повернулся к "Брэдли", на броне которой была разложена карта. Инструктируя лейтенантов, он указывал фло­мастером на проставленные на ней значки.

— В настоящий момент мы находимся здесь, на северной окраине объекта "Аманда". Остальная часть батальона рассре­доточена к югу отсюда. Во время утреннего наступления Тре­тьей бригаде удалось прорвать линию обороны противника и наголову разбить его.

"Это еще вопрос, кто кого разбил", — подумала Козак, ук­радкой бросив взглял на то, что творилось вокруг.

А капитан тем временем продолждл:

— Пройдя рубежи, занятые Третьей бригадой, батальон дви­нется їто направлению к цели "Бет", расположенной южнее на­селенного пункта Марин, и дальше — к цели "Кэрри". Развер­нувшись в строй "ромб" с отрядом "Чарли" впереди, ротой А справіа...

Внезапно сзади, веет метрах в ста, раздались глухие залпы 25-миллиметровой пушки "Брэдли". Нэнси вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела, что стоящая непо­далеку БМП стреляет в траншею. Несколько секунд Козак и остальные лейтенанты, которых внезапные выстрелы тоже зас­тали врасплох, наблюдали, как солдаты Третьей бригады выпол­няют неприятную работу — "очищают" вражеские позиции с флангов. "Брэдли" работала в паре с танком М-1. Прикреплен­ным к передней плоскости бульдозерным отвалом танк засыпал траншею землей, начиная с дальнего, от "Брэдли" конца. Он не спеша опускал лезвие и полз вперед, сбрасывая замлю в тран­шею. Потом пятился назад и повторял все сначала. Время от времени, пока танк отползал назад, "Брэдли" стреляла в еще не заваленную часть траншеи.

Недоумевая, зачем кому-то потребовалось тратить на это вре­мя и боеприпасы, Козак обратилась с вопросом к Уиттворту. Тот вздохнул и развел руками:

— Насколько я понимаю, засевшие в траншее мексиканцы не пожелали сдаться.

Нэнси не сумела скрыть своего потрясения. Она покосилась на траншею как раз в тот миг, когда танк обрушил в нее очеред­ную гору земли. Снова обратившись к капитану, она спросила, пытался ли кто-нибудь уговорить мексиканцев сдаться. Уитт­ворт усмехнулся:

— Сомневаюсь, лейтенант Козак, что кто-то из Третьей бри­гады с ними разговаривал. Есть одно общеизвестное правило: чем ты дольше обороняешься, тем меньше шансов, что у атаку­ющих возникнет желание позволить тебе сдаться. К тому же, это — всего лишь мексикашки.

Взглянув в последний раз на траншею, девушка повернулась к ней спиной. Но забыть об увиденном ей не удалось. Рокот тан­кового двигателя и периодическое уханье пушки БМП постоян­но напоминали ей о том, что происходит рядом. Как назвать людей, которые предпочли быть погребенными заживо, лишь бы не сдаться врагу? Героями? Или глупцами? Что заставило их выбрать такую смерть — гордость или безумие? Невозможно представить, чтобы кто-то из ее взвода, даже самый отъявлен­ный сорви-голова, стал спокойно сидеть в траншее и ждать, пока его прикончат из пушки или зароют живьем. Еще раз покосив­шись через плечо, Козак решила, что сама бы она предпочла получить 25-миллиметровый снаряд, чем позволить себя закопать.

Обуреваемая подобными мыслями и картинами, Нэнси пропу­стила мимо ушей большую часть инструкций. Впрочем, ничего нового для нее в них не было. Когда батальон развертывается в строй "ромб", рота В находится справа, на своем обычном мес­те. Ее 2-й взвод будет охранять правый фланг, заняв место на полторы тысячи метров левее остальных машин. Несмотря на предупреждение Уиттворта о том, что ее взводу придется проби­раться через пересохшие речные русла, или арройо, поэтому он будет двигаться медленнее, чем основные силы батальона, Козак не придала этому особого значения. Ее мысли все еще занимала холодная и неумолимая бесчеловечность войны, которая окуты­вала ее со всех сторон, будто саван.

Поток американских танков и боевых машин пехоты, прохо­дящих через траншеи бригады, оборонявшей Нуэво-Репуэбло, становился все гуще и гуще, и Гуахардо понял: конец близок. Понял это и полковник, командовавший бригадой. Не в силах видеть истребление своих людей, слышать их крики о помощи и не иметь возможности что-либо предпринять, он оторвался от смотровой щели бункера и шагнул к Гуахардо. Его широкая грудь вздымалась, по щекам катились слезы. Подняв глаза на командующего, он с усилием выдавил: