Николай Иванов - Афганский шторм

– Что с генерал-полковником Расули? – перебил Устинов, когда Огарков начал объяснять подробности в действиях авиации, наносившей заключительные удары по Дворцу.

– Министр обороны погиб. После того как он выехал из Дворца и прибыл в восьмую дивизию, – начальник Генерального штаба указал на карте место, – там уже знали о событиях в столице. Расули организовал движение на Кабул, но танковый батальон, который был определен в передовой отряд, развернулся и открыл огонь по собственной дивизии. Та встала. Министр обороны к этому времени убыл поднимать седьмую дивизию – это здесь, в пятнадцати километрах юго-западнее Кабула. – Николай Васильевич вновь обратился к карте. – На этот раз он сам возглавил передовой отряд. Сбив заслоны, к вечеру вчерашнего дня достиг города. Однако по отряду был нанесен авиаудар. По одним сведениям, несколько бомб разорвалось рядом с машиной министра обороны, по другим – он вместе с адъютантом пытался захватить на аэродроме вертолет, но был убит в перестрелке, – закончил доклад Огарков.

Устинов потер виски. Что-то вспомнив, достал из папки листок. Три дня назад Хайдар Расули прислал через главного военного советника генерал-лейтенанта Горелова просьбу – выделить для вооруженных сил Афганистана 37 082 комплекта обмундирования из двенадцати предметов и 18 475 фляжек с чехлами. Устинов даже не успел отдать распоряжения по этой просьбе, а теперь тем более в этом нет смысла. От фляжек до революции, оказывается, всего три дня…

– Что с Даудом?

– По нашим сведениям, тоже убит. Сегодня утром. К нему пошли парламентеры с предложением сдаться, но президент ответил, что большевикам не сдается. Затем вроде бы брат Дауда, который находился рядом с ним, выстрелил в парламентера, ранил его. Завязалась стрельба. Погибло около тридцати человек из ближайших родственников и окружения президента. И соответственно он сам.

– Кто, вы сказали, руководил восстанием?

– Начальник штаба ВВС и ПВО Абдул Кадыр, подполковник. В 17.30 была освобождена тюрьма и руководство партии. Вернее, оно было спрятано в частной тюрьме, его долго искали, и только когда какого-то чиновника положили под гусеницы танка, он указал, где сидят коммунисты. Первые слова, которые вроде бы сказал один из лидеров, Бабрак Кармаль, были: «Надо, чтобы не погиб Дауд, он большой друг Советского Союза».

– Что происходит в стране на данный момент?

– Власть практически в руках Революционного совета, который возглавляет Кадыр. В некоторых местах ему оказывается сопротивление, но незначительное. Командиры корпусов из Гардеза, Кандагара, других городов вызваны в Кабул – видимо, чтобы перевести их на свою сторону и заручиться поддержкой.

– Что наши советники?

– Пострадавших нет. Участия в действиях не принимали.

– Хорошо. Это правильно, – впервые во время доклада удовлетворенно закивал головой Устинов. – Сейчас своими симпатиями или антипатиями мы можем не только столкнуть какие-то группировки в Афганистане, а советский и афганский народы. Повторите им еще раз, напомните, что они – технари, они при технике, а не при партиях и движениях. Это очень важно, особенно на данный момент, когда… когда почти ничего не ясно. – Дмитрий Федорович вновь взял заявку на обмундирование и фляжки, прочел, вздохнул: – Вот были проблемы, – он протянул листок Огаркову.

Тот издали узнал заявку, согласно кивнул.

– Ладно, Николай Васильевич, работайте в этом же направлении. Я – к Леониду Ильичу. Документы.

Огарков подал папку:

Документ (сообщение «Радио Афганистана»):