Иван Сербин - Скальп врага

— Давайте, мы вас подвезем, — тем не менее продолжал упорствовать Таксист. — Да вы не переживайте, мы не хулиганы какие-нибудь. — Он легко и цепко подхватил ее под локоть. — Садитесь. Вы где любите ездить? Сзади? Спереди?

— Руку, — серьезно предупредила Катя.

— Что?

— Руку уберите. И дайте пройти.

Тощий, оглянувшись, торопливо свернул в проулок. Теперь-то точно припустит со всех ног — не догонишь. Катя досадливо поморщилась.

— Так как же насчет проводить? — продолжал настаивать Таксист.

— Не нуждаюсь.

Катя отступила на шаг, чтобы держать в поле зрения обоих мужчин. Ей оставалось надеяться на то, что Америдзе сумеет оторваться от Тощего. Фээсбэшник все-таки. А если и загонит его Тощий в угол, то уж с одним-то человеком он как-нибудь справится.

— Документы, — решительно потребовала Катя, взводя курок пистолета.

Это было необходимо. Одного из двоих — она решила, что это будет Помятый, — необходимо вывести из строя с первого же выстрела. Иначе ей не выстоять. Замшевый карман погасил звук.

— Не понял? — Таксист старательно разыгрывал недоумение. При этом он активно, хотя и невпопад, жестикулировал, приковывая к себе Катино внимание. — А что мы такого сделали? И вообще, кто вы такая, чтобы требовать у нас документы? Это произвол! Мы будем жаловаться!

Не переставая тарахтеть, он словно бы ненароком шагнул в сторону. Совсем крохотный шажок, но за ним последовал еще один и еще. Таксист отступал, и Катя, стараясь удержать его в поле зрения, неизбежно должна была повернуться к машине спиной. Правда, при этом сам Таксист попадал в предполагаемый сектор обстрела, но с такого расстояния не промахиваются даже слепые и идиоты. Так что Таксист практически ничем не рисковал.

Вместо того чтобы поворачиваться, Катя отступила на шаг, левой рукой достала из кармана удостоверение. Одновременно она направила ствол пистолета на Помятого. Достань Катя оружие — эффект был бы куда сильнее, но подобный шаг мог спровоцировать ответную пальбу. Лучше уж так. Куртку, конечно, жалко, но дыра в кармане предпочтительнее дыры в голове.

— Документы, — терпеливо повторила Катя.

— Нет, вы уж объясните сперва, пожалуйста. Мы что, похожи на преступников?

Кате надоело с ним препираться.

— Вызвать наряд или все-таки покажете документы? — спросила она.

Таксист вздохнул.

— И потянулась цепь беззаконий, — пробормотал он и посмотрел на Помятого.

Тот вздохнул, высунулся в окно:

— Довольно, хватит, — сказал он скучающе-будничным тоном. — Вам действительно хочется увидеть наши документы? Они в порядке. И опустите, в конце концов, «ствол». Допускаю, что вы неплохо стреляете, но и мы стреляем неплохо. Вам с нами не справиться, поверьте на слово.

— Посмотрим, — упрямо заметила Катя.

В глазах Помятого вспыхнул огонек уважительного интереса.

— Хотите проверить?

— Если придется, — ответила Катя. Проверять она, само собой, не хотела. По тону Помятого было понятно: он не блефует. Эти двое стрелять любят и умеют. Так что ситуация не в ее пользу. — Например, если вы немедленно не предъявите документы.

Интерес в глазах Помятого угас так же быстро, как и появился. Он безразлично пожал плечами, достал паспорт, небрежно протянул.

— Смотрите на здоровье. Только что вам это даст?

Помятого, как следовало из записи в паспорте, звали Козаком Евгением Герасимовичем. Пятьдесят шестого года рождения, местный.

Таксист, словно только и ждал этого момента, с готовностью достал права и оказался Корабышевым Олегом Анатольевичем.

Катя подумала, а не забрать ли у этих двоих документы и не предложить ли им прокатиться с ней в ГУВД, но быстро отказалась от этой идеи. Во-первых, повода-то фактически не было. Ну, остановились, попытались познакомиться с проходящей мимо девушкой — не криминал. Присутствие в их компании Тощего — не повод для задержания. А что до оружия, которое наверняка у обоих имелось, оно так же наверняка имело вполне легальное оправдание. Во-вторых, если уж эти двое были причастны к ночной стрельбе, то Катя в ответ на предложение «проехать» всенепременнейше получила бы пулю. Или даже несколько. Стоил ли риск того? Пожалуй, нет.

— Извините, — она вернула документы.

— Ну, теперь-то вам легче? — насмешливо спросил Козак, убирая паспорт.

Корабышев похрустел своей «кожей», пряча права поглубже в карман. Козак же достал из пиджака очки в тонкой металлической оправе и водрузил их на нос, сразу став похожим на чиновника средней руки.