Резидент, похоже, нащупал оптимальную лилию поведения, разговор грозился пойти по кругу. Но в этот момент к Артисту снова подошел Боцман и сунул ему небольшой листок, что-то вроде карточки библиотечного каталога. При этом свинячья маска на его лице словно бы сияла от удовольствия. Артист некоторое время внимательно рассматривал листок, а потом прочитал вслух:
— "Панков Григорий Семенович. 1940 года рождения. Кличка Пан. Судимости по статьям… До 1995 года проживал в Москве. Вор в законе. Связи — Михась, Хруст, Граф, возможно — Солоник. С марта девяносто пятого года проживает на Кипре в пригороде Ларнаки на вилле «Креон»… Я даже ахнул: вот это удача!
— Ну, что теперь скажешь? — спросил Артист. — Кому, падла, дал наводку на Пана? От кого ее получил?
С лица резидента исчезло плаксивое выражение, а из голоса кавказский акцент.
— Я подполковник Главного разведывательного управления, — негромко и даже слегка презрительно проговорил он. — Ваш контакт со мной зафиксирован. Вас достанут из-под земли. Валите отсюда. И забудьте, что были здесь. Ясно?
Не знаю, как на такие тексты отреагировали бы настоящие бандиты, но Артист словно бы только этого и ждал.
— Ментяра! — пропел он. — Раскололся, паскуда! Подполковник он! ГРУ! ГРУ братвой не занимается. Понял, фуфлыжник? И хватит дуру гнать. Кто завалил Пана?
Резидент открыл рот и послал Артиста так далеко и с такими подробными-подробными объяснениями, как туда добраться, что я сразу поверил, что он и вправду подполковник.
Его выходную арию прервал Боцман. Он оторвал от мотка кусок липучки и заклеил резиденту рот. Бросил Артисту:
— Кончай его!
Это была единственная фраза, которую Боцман произнес, и адресована она была не Артисту, а нам. Мы с Трубачом одновременно перемахнули через подоконник и нажали на кнопки японского собрата отечественного «Удара», направив приборы на Артиста и Боцмана, как пульты, которыми включают и выключают телевизоры. Из патрубков выскочили на пружинах металлические пластинки-электроды, и оба «телевизора» рухнули на ковер, довольно правдоподобно при этом дернувшись.
Настолько правдоподобно, что я даже обеспокоился. Аккумуляторы мы из «Ударов», конечно, вынули, но вдруг в конденсаторах осталось что-нибудь от положенных по норме тысяч вольт и ребят шарахнуло по-настоящему? Но когда мы уволокли их в прихожую, Боцман притянул меня к себе, приподнял маску и шепнул на ухо:
— У него в мини-баре «беретта».
Я успокоился: если и шарахнуло, то не сильно.
Мы вернулись в номер и, не обращая внимания на ошалевшего резидента, осмотрели стол, тумбочки и стенные шкафы. В одном из ящиков я обнаружил «Кодак» с набором объективов, а в платяном шкафу — фотоштатив с укрепленной на нем цейсовской стереотрубой, дающей, судя по размерам, не меньше чем стократное увеличение. Я установил штатив у окна и сразу понял, почему резиденту так понравился этот номер в отеле средней руки и даже без бассейна: в окулярах стереотрубы в просвете между кронами дубов и сосен были отчетливо видны угол виллы Назарова, фонари вокруг бассейна, белые столы и шезлонги у кромки воды. В одном из шезлонгов полулежал сам Назаров, перед ним стоял Розовский в «бермудах» и что-то доказывал, размахивая руками. От отеля до виллы было около километра, выражение лиц не просматривалось, но то, что разговор был горячий, не вызывало сомнений. Не без сожаления оторвался я от стереотрубы, поднял с ковра выпавший из руки Артиста нож и освободил резидента от пут, а заодно и от липучки. Бросил шнур Трубачу и кивнул в сторону прихожей:
— Свяжи их.
— Они в отключке, — возразил Трубач. — На час, не меньше. Фирма гарантирует.
— А если раньше очухаются? В суд на фирму подашь?
— Тогда уж и утащить сразу надо.
— Давай, — согласился я и повернулся к резиденту:
— Подстрахуйте нас, Леон.
Если что, скажете: ваши гости слегка перебрали… Не дожидаясь ответа, я всунулся вслед за Трубачом в прихожую и помог ему спеленать Артиста и Боцмана. Связывать пришлось без дураков, на совесть, нельзя было допустить, чтобы резидент почуял неладное. Потом Трубач взвалил на спину Боцмана, а я Артиста, он был полегче. Двор мы пересекли без приключений, погрузили ребят в фургончик и заперли дверцу. Резидент наблюдал за нами с балкона. Он вернулся в номер на пару минут раньше нас, и когда мы вошли, уже стоял посреди номера и целился в нас из «беретты». «Беретта» была дамская, 22-го калибра, но держал он ее обеими руками, как какой-нибудь крупнокалиберный кольт или «магнум».
Читать дальше