Андрей Таманцев - Их было семеро…

— Борис Николаевич, своим бездействием вы просрали нашу победу!

Он, конечно, не совсем так сказал, но смысл был именно такой, и все это поняли. В том числе и сам Ельцин.

И этого человека «несанкционированно переместить» в Россию?

Полковник Голубков излагал суть дела короткими фразами, без рассуждений — так, как ставят боевую задачу. Но мне показалось, что немногословие его вызвано другим — стремлением поскорее с этим покончить.

— Таким образом, ваше задание состоит из трех частей, — подвел он итог. — Первая: блокировать контакты объекта с третьими лицами. Вторая: обеспечить безопасность объекта. Это — одна из важнейших задач операции. И наконец, третья — переместить объект в пункт, который будет указан вам позже. Вопросы есть?

— По первым двум частям — нет. По третьей… Чем вызвана эта необходимость? — спросил я.

— Не в курсе.

— Вот как?

— Мы солдаты, Серега. Нам отдают приказ — мы выполняем.

— Каждый солдат должен знать свой маневр. Это еще Суворов сказал, — напомнил я.

— Свой, — подчеркнул Голубков. — Даже Суворов не объяснял гренадерам общий замысел.

— Я не гренадер. А вы не Суворов. Если я что-то делаю, я должен понимать, для чего. Кто в курсе?

— В Управлении, думаю, только сам Волков.

— Я хочу с ним встретиться. Голубков кивнул:

— Доложу.

— И еще, — продолжал я. — Мне нужна вся информация, которая у вас есть.

Досье, агентурные данные, все остальное.

— Это сверхсекретные документы.

— Константин Дмитриевич, мы можем работать без оружия. Мы можем работать без прикрытия. Но с завязанными глазами не можем.

И никто не может.

— Он прав, — заметил майор Васильев, молчаливо присутствовавший при разговоре.

— Но я же не могу дать ему допуск. И Нифонтов не может. Это наш начальник, — объяснил мне Голубков. — Генерал-майор.

— Волков может? — не отставал я.

— Он-то, конечно, может.

— Пусть он и даст. Мне без разницы, от кого я получу документы. Хоть от вашей уборщицы.

Голубков поднялся с бревна, на котором мы сидели.

— Попробую с ним связаться, — сказал он и направился к вертолету.

— Хорошие у вас тут места, — заметил майор Васильев. — Тишина. Простор.

Настоящая Россия. А там — церковь? — кивнул он в сторону Заулка, где виднелись три купола, один большой и два поменьше, поблескивающие в закатном солнце позолотой крестов.

— Да. Спас-Заулок.

— Действующая?

— Действующая.

— Это хорошо. Бабка моя говорила: если храм стоит, значит, земля живая… Я огляделся. Солдаты подтащили коляску с Тимохой к избе, Ольга уже поила его молоком. Молоко здесь было такое, что к утру в банке набегало сливок на четыре пальца, на нем Тимоха быстро отъестся. Буренки, пользуясь недосмотром, разбрелись по всему берегу Чесны. Я взял кнут и направил стадо в пойму.

Когда я вернулся, майор Васильев стоял у бревна и курил сигарету.

— Богатый у тебя кнут, — оценил он.

— Еще дедовский. Настоящая сыромять. Четыре с половиной метра.

— Ловко ты им управляешься. Трудно, наверное?

— Чего тут трудного? — удивился я и выщелкнул кончиком кнута окурок прямо у него изо рта.

Он отпрянул, а потом рассмеялся, обнажив ровные белоснежные зубы.

— Ты прямо ковбой! Лихо! Дай попробовать!

— Ну, попробуй, — сказал я и на всякий случай отошел подальше.

Майор примерился к кнуту, с форсом размахнулся и врезал себе по заднице так, что бросил кнутовище и обеими руками схватился за ожженное место.

Полковник Голубков, подоспевший от вертолета, только головой покачал.

— Пацаны, да и только!.. Беги переодевайся, — кивнул он мне. — Волков встретится с тобой в двадцать пятнадцать.

— К чему такая спешка? — удивился я.

— К тому. Есть свежая информация. Зафиксирован телефонный звонок. Завтра с компаньоном Назарова встречается какой-то тип. Скорей всего — эмиссар КПРФ.

Вероятно, будет договариваться о встрече с самим Назаровым. Нужно успеть предотвратить этот контакт.

— Но я не могу так сразу. Надо найти, кто бы меня подменил. Стадо без присмотра не бросишь.

— Боже ты мой, какой только ерундой не приходится заниматься!

Голубков, конечно, не совсем так выразился, но в этом смысле. Он повернулся к майору:

— Вадим Алексеевич, километрах в пятнадцати отсюда воинская часть. ПВО. Мы тебя высадим возле нее, возьмешь у командира машину и двух солдат — молодых, деревенских. И привезешь сюда. Пусть ходят за стадом, пока Сергея не будет. А не будет его дней десять. Сам потом доедешь до Луховиц, а там электричкой до Москвы.