Сергей Зверев - Таран

– Пять минут работы, – сказал Карелин-старший, – и трое суток отдыха. Тебе повезло, девочка.

Наташа прижала пальцем дужку солнцезащитных очков и медленно пошла по переулку. Полицейский из «Газели» игриво подмигнул ей и многозначительно почмокал губами. Раздался смех. Точно так же могли бы хохотать гиены при виде беспомощной жертвы. Точно так же смеялись подонки, похитившие Наташу в Курганске и сделавшие из нее покорную марионетку. Это произошло относительно недавно и очень-очень давно, километрах в сорока отсюда. В Курганске Наташина жизнь сломалась и пошла совсем не так, как мечталось. Сперва ее сделали наркоманкой, а теперь вот – дешевой уличной шлюхой.

Может быть, это и есть Наташино призвание? Может быть, она родилась на свет, чтобы обслуживать всех желающих? Не случайно же ей бывало так хорошо в плену, когда, вколов ей дозу, парни принимались с ней забавляться, передавая друг другу. Их было трое или даже четверо, но случалось так, что Наташе хотелось еще и еще. Героин превратил ее в настоящую нимфоманку. Отходя, Наташа мечтала о самоубийстве, а под кайфом вытворяла такое, что лучше не вспоминать.

Пару недель спустя, когда она добралась до полиции и потребовала наказать насильников, ей рассмеялись в лицо. Оказывается, следствие располагало видеоматериалами, доказывающими, что гражданка Белова Н., находясь в здравом рассудке и памяти, осознанно и добровольно вступала в половую связь со случайными партнерами. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть на экран дешевенького полицейского монитора. Оседлав одного из этих самых случайных партнеров, Наташа скакала на нем, как заправская ведьма, ее волосы стояли дыбом, а искусанные груди прыгали мячиками в такт неистовым движениям.

«Так кто кого насиловал, наркоша ты похабная?» – поинтересовался полицейский.

Поскольку ответить на это было нечего, Наташа забрала заявление и удалилась. Она была из породы тех девушек, которые всегда шли по пути наименьшего сопротивления. Это значит – вниз.

Все ниже, и ниже, и ниже…

Она шла, опустив голову, и ей казалось, что ее ведут на привязи, как это уже случалось однажды. Но ошейника на Наташиной шее не было. Ею управлял инстинкт наркоманки. Она шла на запах героина. Ее походка была походкой зомби.

Идет бычок, качается, вздыхает на ходу… Кто читал эти стишки Наташе, когда она была маленькой девочкой с большими доверчивыми глазами? Мама? Папа? Бабушка? Неважно. Время сказок прошло. Теперь взрослая жизнь, и нечего надеяться на чудо.

– Деньги вперед, – хрипло произнесла Наташа, приблизившись к «Ауди».

– Какие мы строгие! – заулыбался парень в салоне. – Привет, Натаха. Чего сипишь? Опять голос сорвала?

Его лицо показалось смутно знакомым. Ах да! Это же Гоша из охраны похитившего ее Соловьева! А остальные двое – Чук и Гек, как их называли приятели. Выходит…

Наташа и ахнуть не успела, как грубые руки втянули ее в машину. Оплеуха, другая, и вот уже машина сорвалась с места и понеслась куда-то. По радио зачитывали прогноз погоды. Будет ясно и солнечно, ни дождика, ни ветерка. Приятный девичий голосок пожелал радиослушателям доброго дня и хорошего настроения. К Наташе Беловой это не имело никакого отношения.

– Вот и свиделись снова, – сказал сидящий за рулем Гек. – Не ожидала? Это хорошо, что не ожидала. Пусть тебе это будет приятным сюрпризом.

– Или неприятным, – фыркнул Чук.

– Отпустите, – взмолилась Наташа.

– Опустим , обязательно опустим , – пообещал Гоша. – Из-за тебя, коза драная, нашего босса завалили, забыла?

Разве такое забудешь? По всем местным телеканалам крутили репортажи о дерзком убийстве курганского бизнесмена Соловьева. Его начальник службы безопасности скончался от огнестрельных ран в больнице. Убийцу арестовали на месте преступления. Им оказался Таранов. Единственный во всем мире человек, вступившийся за Наташу. С тех пор как он попал в тюрьму, она осталась без защиты и поддержки.

Выходит, кроме самой Наташи, постоять за нее некому.

– Он сам виноват, ваш Соловьев! – сказала Наташа.

– Вот как? – удивился Чук. – Ты, сука, прописала в своей газетенке, что братья Соловьевы воры и убийцы, они тебя проучили немного, так они же и виноваты? Ошибаешься, тварь.

– За все ответишь, – прошипел Гоша, хватая пленницу за подбородок.

– Не прикасайся ко мне! – закричала она и умолкла, увидев у самых глаз блестящий кончик ножа.

Можно было рассмотреть мельчайшие царапинки и зазубринки на его лезвии. Наверное, им не раз вспарывали консервные банки. И человеческие животы, которые, конечно же, несравненно мягче. Наташа представила себе, как плоская полоска стали вонзается в нее, и вздрогнула, почти физически ощутив холодное острие в сердце.