Юрий Гаврюченков - Пожиратели гашиша

Но, глядя в ровные строки кириллицы, писанной чернилами из дубовых орешков, я не мог с ним согласиться. От книги веяло древностью — настоящим дыханием Истории, служению которой я посвятил свою жизнь и готов был ее защищать.

— Да что ты в этом понимаешь, дурак. — Я медленно двинулся на него. — Ты просто тупая скотина, вбившая в голову бредовые идеи. Такие, как ты, во все времена сеяли смуту, а потом сжигали книги на площадях!

Истребитель не испугался, наоборот, подался вперед, впившись мне в лицо злобным взглядом.

— Мы, рыцари Храма, всегда сражались за священное дело Бога, — ожесточенно выкрикнул он. — Церковь несла святую очистительную функцию. Испокон веков она уничтожала манускрипты, истолковывающие учения вредоносных культов, комментирующие их постулаты и несущие в себе описания колдовских обрядов. Да, такие, как я, сжигали на кострах книги и самих чернокнижников в придачу, но их раскаявшиеся души принимала в свое лоно Церковь и всемилостивейший Господь, а от культов Зла оставались одни слухи, которые уже никому не причиняли вреда. Таково наше служение, это наш Крестовый поход!

Я удержал и медленно опустил занесенную для удара руку. Бить этого обезумевшего фанатика не имело смысла. Он бы вряд ли одумался.

— А тела раскаявшихся жрецов вредоносных культов, как с ними? — язвительно спросил я.

— Тело есть обитель Святого Духа, — наставительно сказал Истребитель, который выдохся после своей тирады, но продолжал сопротивляться, — и храм Христов. Кто возьмет на себя дерзость разрушить его? — И сам же ответил: — Только тот, кому доверено Господом спасать заблудших во имя Сына, Отца и Святого Духа. Что есть ничтожная бренная оболочка в сравнении с бессмертной душой!

Негромкий стук, донесшийся снаружи, заставил нас моментально заткнуться. Мы притихли, прислушиваясь к малейшему шороху, и я подумал, что глупо было тут орать. Заскрипели доски.

— Бежим! — шепнул Истребитель, словно мальчишка, застигнутый за кражей варенья из буфета, а я вдруг не к месту подумал, что человек, выбравший полудетскую профессию учителя, не может не остаться на всю жизнь инфантильным.

Шаги уже гремели над нами, и стало ясно, что скрываться нет смысла. Истребитель прыгнул к лестнице. Скрип перекладин под его ногами слился с надсадным хрипом снаружи и скрежетом придвигаемого дивана. Тот, кто его толкал, чтобы изничтожить вылезающего человека, должно быть, обладал недюжинной силой. Голова Истребителя едва успела наполовину высунуться из погреба, как, заслоняя дневной свет, на нее надвинулась темная полоса. Тупой удар и отвратительный хруст костей возвестил, что выбраться тамплиеру не удалось.

Шура свалился на пол, словно тряпичная кукла. Я подскочил к нему и поднял голову, чтобы облегчить дыхание, но тут же выпустил: череп под пальцами мягко прогнулся, и это было настолько неожиданно, что я отдернул руки. Голова с неестественно мягким стуком ударилась о землю — она сплющилась, расколовшись, словно ореховая скорлупа.

Наверху завозились, и я огляделся. Что-то надо было срочно предпринимать. Неизвестно, как расправятся сатанисты с нежелательным свидетелем. Я снова пожалел, что пришел без оружия, — шмальнул бы сейчас сквозь пол, авось и зацепил кого. Хотя почему без оружия? Я покосился на агонизирующего Истребителя и вынул из ножен меч. Рыцарю он более без надобности, а мне послужит. Даже несмотря на то, что пользоваться я им не умел, железяка придала уверенности. Появился кураж: злобный, ожесточенный азарт, твердая решимость к победе. Я вдруг понял, что не пропаду.

Когда диван снова начали отодвигать, я вцепился в верхнюю перекладину лестницы и рванулся наружу, не заботясь, пролезут ли мои плечи в узкую щель. Передо мной сейчас могли расступиться и горы, и тот факт, что мне освободили проход, я воспринял как нечто само собой разумеющееся. Я выскочил из подпола, как дьявол из преисподней, и, прежде чем нападающий толкнул обратно свой снаряд, перемахнул через спинку дивана, угрожая отточенным стальным клинком.

Противник проворно отскочил, он был уже в другом конце комнаты. Я осмотрелся. Других вроде бы не наблюдалось, но и того, кто находился в доме, хватало с избытком. Черта в этой сцене выпало играть все же не мне. Хранителя для своей библиотеки сатанисты выбрали в строгом соответствии со своей специфической эстетикой. Это был огромный мужик, почти двухметрового роста, одетый в черный замасленный ватник, замызганное солдатское хэбэ и тяжелые обшарпанные кирзачи. Свисавшие почти до колен кисти рук, широкие, как лопаты, методично разжимались и сжимались в пудовые молоты-кулаки. Завершалась эта махина крохотной головой с клочковатым ежиком полуседых волос и узкой полоской лба под ним. Ниже одиноко сверкал правый глаз, вместо левого зияла пустая морщинистая щель. Густая щетина на подбородке и кривой желтый зуб, оттопыривавший верхнюю губу, гармонично дополняли образ слуги, достойного своего хозяина.