Юрий Гаврюченков - Пожиратели гашиша

Приняв окончательное решение, я встал с кресла и пошел в прихожую.

— Ты уходишь? — разочарованно спросила Марина.

Неужели неясно?!

— Я еще сегодня приду, — заверил я любопытную женщину, накинул куртку и вышел.

Марина раздраженно заперла за мной дверь.

«Правильно ли я с ней поступаю? — думал я, спускаясь по лестнице. — Марина ведь меня ждала, волновалась. Мама ее напугала. Жалко девочку, надо быть поласковее».

На секунду мне захотелось повернуть назад, отменить встречу со Славой и утешить жену, но я опомнился и отбросил прочь эту мысль.

У подъезда я без удовольствия обнаружил свою машину зажатой между микроавтобусом «судзуки» и обтекаемым черным мотоциклом, «хондой», кажется. Ни вперед ни назад было не сдвинуться, разве что переставить мотоцикл или отпихнуть автобус, если только на нем не включена скорость. Что за уроды, прости Господи!

Я подошел ближе и заметил, что за рулем «судзуки» кто-то есть. Человек выбрался наружу, еще один вылез из салона через боковую дверь.

— Слушай, друг, — попросил я водителя, — убери тачку, мне выехать надо.

— Вы Потехин? — спросил второй — вполне интеллигентного вида молодой мужчина в длинном черном плаще.

— А вы кто? — Я сунулся в карман за Кинжалом и краем глаза увидел еще двоих, быстро приближающихся ко мне.

Углядев в моих руках нож, мужчина криво улыбнулся, откинул полу и вытянул длинный полутораручный меч.

— Вам бы лучше не двигаться, — сообщил он.

Я хмыкнул в ответ и начал пятиться, выставив перед собой обнаженный клинок. Это были явно не хашишины, но кто? Еще одни «наемные рабочие» де Мегидцельяра или… кто у нас ходит с мечами — тамплиеры какие-нибудь, типа Гоши Маркова, царствие ему небесное? Им нужны Предметы Влияния, но я их не отдам. С другой стороны, что я могу сделать? После вчерашнего всплеска я чувствовал себя кувшином, из которого вылили воду, поэтому оставалось лишь скалиться, угрожать, да пытаться заскочить в парадное и удрать в квартиру.

— Давайте не будем ссориться, ребята, — принялся уговаривать я. — Давайте жить дружно…

— Давай, Леопольд, давай, — послышался сзади спокойный, чуть насмешливый голос.

Я оглянулся и увидел мужика с раскосыми казахскими глазами, который поигрывал коротким широким мечом. Стоящий рядом невысокий кряжистый боец смахивал на грека. Как они успели зайти мне за спину, я даже не заметил. А что, если бы он этой хренотенью мне да по башке?

— Давайте разойдемся… — в последний раз предложил я.

— Вам лучше самому снять эти сарацинские штуки, — оборвал меня мужчина в плаще. Острие меча вдруг основательно вдавилось мне в бок.

Единственное, что я мог сделать, это оскалить зубы и громко зашипеть. Мысленно я проклял себя за то, что поспешил расстаться с волыной. Тэтэшник сейчас бы не помешал.

— Давайте не будем устраивать побоище, — примирительно сказал мужчина, и, вероятно, эти слова послужили сигналом, потому что остальные трое тут же накинулись на меня. Один схватил за горло, двое за руки, мужчина сунул меч в ножны и отобрал Кинжал.

— Вещи должны быть там, где им подобает быть, — туманно пояснил он, стаскивая с пальца Перстень.

Я безучастно наблюдал, как с запястья снимают Браслет, а из внутреннего кармана извлекают ножны. Когда меня отпустили, я продолжал ровно стоять на ногах, чувствуя себя разбитым и окончательно опустошенным. Почему-то вмиг исчезла цель моей жизни, ускользнула безвозвратно, и вспомнить ее не было никакой возможности. Я тупо смотрел, как человек в плаще рассовывает по карманам то ли части моего тела, то ли что-то не менее мне дорогое, бывшее некогда таким родным и близким.

— Гляди, что с ним!

Голос послышался со стороны. Кто-то говорил, но я не видел кто.

— Побелел весь и молчит.

— Хай, ты в норме, братан?

Меня тронули за рукав. Я медленно повернул голову и увидел мужчину с раскосыми азиатскими глазами. Где-то я его видел, но где, не помнил — в памяти образовался провал.

— Как он, Басурман?

Мужчина нетерпеливо дернул плечом. Очевидно, обращались к нему. Значит, он и был басурманом.

— Ты в норме? — повторил он.

— Что со мной? — промямлил я.

Творилось что-то странное, а что, я не понимал.

Почему-то я оказался во дворе Маринкиного дома, когда должен был находиться на берегу речки в компании Славы и Ксении. Как я здесь очутился, я не знал. Вероятно, сотворил нечто необычное, если мной заинтересовались прохожие. Я даже не мог понять, пьян я или нет.