Дмитрий Дубинин - Золотой иероглиф

Но не успел я положить трубку, как мне по уху прилетело обломком швабры. Вот черт! Пока я вел переговоры, тот парень, которого я окучил первым, очухался и решил взяться за меня как следует.

Этот противник оказался серьезнее. Некоторое время мы ходили по кругу, чуть подавшись вперед и пошевеливая направленными вниз руками, точно две гориллы, не поделившие банан. Потом он бросился на меня, но я не дремал и влепил ему прямым прямо в кровавую блямбу. Тот оценивающе хрюкнул и врезал мне слева. Я попытался дать ему ногой по голени. Мерзавец увернулся и сделал обманное движение, но я не купился.

Такой позиционный бой не мог продолжаться долго, и мой противник попер наконец вперед, повалил меня на спину и, треснув по скуле (хорошо, хоть скользом — я успел увернуться), попытался прорваться в прихожую. Но пасаран! Я подставил ногу, и вор загремел на пол, почти так же, как и его сообщник недавно… Проклятье! А тот-то куда делся? Неужели удрал, не дожидаясь, когда очухается приятель, пока я названивал в милицию?

Но раздумывать было некогда. Я схватил вора за ноги (он тут же начал лягаться), рванул его на себя, а сам перескочил через него и загородил собой выход в прихожую. Под руку подвернулась длинная металлическая «ложка» для обуви. Так себе орудие, но все лучше, чем ничего… Почему же не едут менты? Мы своим грохотом должны уже были переполошить весь дом! Пусть у них там и летят какие-то гуси по поводу того, что по нашему адресу не может быть происшествий, но Зоя или соседи снизу наверняка уже позвонили еще раз!

…Парень медленно встал, повернулся и сдернул с головы колготки. Передо мной оказался неизвестный мне молодой мужчина, немного курчавый, с небольшими черными усами под разбитым носом. Он сунул руку под куртку, и через секунду в его ладони щелкнул нож-выкидуха с весьма длинным и, надо полагать, острым, лезвием.

— А сейчас я тебя сделаю, с-сука, — прошипел он и пошел на меня.

А милиция действительно не торопилась. Причина крылась в пресловутом «принципе пастушка». Согласно преданию, один пастушок очень любил разыгрывать народ и звал на помощь, дескать на стадо нападают волки. Первое время народ с ружьями сбегался, а потом, когда и на самом деле хвостатые разбойники начали резать скот, никто не пришел на помощь, несмотря на то, что пастушок срывал голос… Вчерашний вызов Зои был расценен милиционерами как ложный, поэтому мой сегодняшний не вызвал серьезной озабоченности; дежурный передал по рации барражирующей где-то в районе ДК имени Горького машине, чтобы та заехала и проверила на всякий случай, что там за хамло звонит и ругает доблестных стражей порядка, те сказали «добро», но тут близ дороги затеялась драка подвыпивших полуночников, и экипаж автомобиля занялся более животрепещущим делом. Так что, если бы сосед снизу (по несчастливой случайности, не имевший домашнего телефона) поленился выйти из дома и сказать в таксофон несколько слов, по менеджеру Маскаеву скоро пришлось бы устраивать поминки. К слову, сосед снизу позвонил не из-за того, что заподозрил неладное, а лишь потому, что вообразил, будто наверху происходит семейный скандал, не дающий ему выспаться перед напряженной трудовой неделей.

… Когда приехала опергруппа (в райотделе теперь уже забеспокоились), возглавляемая на этот раз опять нашим знакомцем Виноградниковым, поднявшиеся на этаж милиционеры увидели, что прямо в прихожей какой-то мужик придавил к полу другого мужика и пытается воткнуть ему в горло нож. А лежащий на спине орет благим матом и из последних сил пытается отвести руку с оружием.

Увидев такое, один из сержантов (молодой, только что закончивший школу милиции), выхватил табельное оружие и сделал бабах прямо в башку моему потенциальному убийце. Потом, правда, он чуть не со слезами в голосе уверял, что «хотел лишь прострелить бандиту руку», но, по всей видимости, на дальнейшей своей карьере в органах этим выстрелом сержант поставил большой жирный крест. Впрочем, я на месте его начальства произвел бы этого милиционера прямиком в министры внутренних дел…

Но насчет сержанта мое мнение никого не волновало. Степан Виноградников был жутко зол, что один грабитель мертв, а другого поминай как звали, а также злился и на себя, поскольку не отнесся к моему звонку с должным вниманием. И на меня майор тоже злился — потому что я решил отобрать хлеб у профессионалов и устроил засаду в квартире сам, вместо того, чтобы проинформировать о готовящемся ограблении компетентных лиц…