Дмитрий Дубинин - Узурпатор ниоткуда

Очередной из необорудованных аэродромов был знаком экипажу значительно лучше тех, на которые мы в этот безумный день уже совершали посадки. Несмотря на явно грунтовую полосу, самолет пробежал по ней куда как глаже, нежели по берегу озера и по старому шоссе близ безлюдного поселка, где мы днем высадили наших пассажиров, нагруженных слоновьими бивнями.

Кроме этих выматывающих душу взлетов и посадок, сегодня нам еще раз довелось приземлиться в аэропорту более-менее приличном, похожем на старую военную базу, где хозяйничали сугубо гражданские и весьма подозрительные африканцы. Там мы заправили самолет, покидали в животы содержимое не менее подозрительных консервных банок и, не задерживаясь там надолго, под вечер прибыли на очередную стоянку.

Курт, ни от кого особо не таясь, вытащил из кармана фляжку и сделал хороший глоток. Кеженис только хрюкнул. Но когда в свою сумку залез Дэйв и после непродолжительных поисков извлек оттуда бутылку виски, Роберт невнятно запротестовал.

— Atsiknisti, mulkis, — потребовал командир. Похоже, он убедился, что ни Роб, ни Майк не понимают многих широко употребительных литовских слов и выражений.

— В любом случае, босс, — спокойно заявил Толя, — после такого путешествия мы имеем полное право отдохнуть хотя бы до утра. Я не могу поручиться за то, что мы дотянем до Луанды, если не сделаем перерыв…

— Здесь нельзя оставаться на ночь, — почти умоляюще простонал Кеженис, напряженно всматриваясь в окна кабины. — Вы, Дэйв, не хуже меня знаете, насколько опасен этот район…

— Buciuok kumelei devinke, — невозмутимо произнес Дэйв. Из его сумки на свет появился маленький пластмассовый стаканчик. Командир плеснул туда виски, затем переправил жидкость по назначению. — Не понимаете? Жаль. По-русски так не скажешь. По-английски — тем более. Из каких мест вы родом? Из Зарасая? Из Неменчине? Или, может быть, из Эйшишкеса? Полагаю, что вы и названий таких не знаете.

— Какая вам разница, кто я и откуда? — спросил Кеженис. — Я ваш работодатель и плачу вам деньги. Происхождение которых вас совсем не должно волновать, так же как и происхождение вашего нанимателя, то есть меня.

— Абсолютно согласен, босс. Меня на самом деле больше волнует другое. А именно — по какому праву вы заставляете меня и мой экипаж возить такие грузы и таких пассажиров, за которые практически в любой стране мира полагается весьма длительный срок?

— Вы знали, на что шли, Дэйв. Ведь не все же в контракте написано…

— О да! Я был готов к контрабандному вину из Тбилиси. Я был готов к переправке слоновой кости в Алжир. Может быть, даже во Францию, если вы не солгали по поводу ваших связей в лучших домах Парижа. Но я не был готов возить эту кость в пределах Центральной Африки по неизвестным мне линиям и под угрозой быть сбитым… Теперь насчет «черного дерева». Я понимаю — форс-мажор и всякое такое, но это уже слишком! Почему вместо Анголы мы оказались в Заире, который кишит недобитками и живет по разбойничьим законам? Почему вы заставляете нас садиться на такие площадки, с которых потом уже можно никогда не взлететь?

— Тише, тише, прошу вас, господин Карбаускис! — спокойно попросил Кеженис. — Ни о какой угрозе быть сбитым и речи нет. Тот вертолет — и вы все это видели — был сугубо гражданским воздушным судном…

— Экипаж которого мог дать информацию о нашем борте куда следует, — упрямо пробурчал Дэйв. — Хотя, ладно. Давайте лучше поговорим о том, что нам еще придется ждать от вас. Мне бы хотелось эту экспедицию закончить без потерь.

— Тем более, что в следующую вы точно не пойдете, — проворчал босс.

— Если даже вы и вернетесь в Литву или Россию как шеф компании, я немедленно расторгну с вами контракт. Учитывая, что я проработал на вас больше года, вопрос о неустойке не будет подниматься.

— Вопрос будет подниматься о том, куда, собственно, вы пойдете дальше. После того, как вас почти поймали за руку в Сомали и Эфиопии… Вы ведь, уважаемый, и раньше не были чужды торговли «черным деревом». Я ведь знаю, почему вы пошли на тот безумный автопробег в компании отморозков через три или четыре страны — да потому что вашей деятельностью сильно заинтересовался Интерпол, и несколько месяцев наступал вам на пятки… И потом, что это значит: «если вы вернетесь»? — спросил Кеженис. — Уж не угроза ли это?

— Ну что же, если вы требуете объяснений, — произнес Давидас Карбаускис, — я отвечу.

С этими словами он налил себе еще виски и выпил. Глядя на него, то же самое сделал и штурман.