Дмитрий Дубинин - Узурпатор ниоткуда

Дэйв обернулся и что-то проорал Майку. Тот потряс головой, толком ничего не понимая. Командир толкнул Толю, очевидно, прося полностью сосредоточиться на управлении, а затем сорвал с головы наушники, выбрался из кресла и наотмашь врезал бортмеханику по физиономии, снова что-то крикнув. Крик утонул в реве двигателей, от которого мы уже все оглохли, но Майк наконец понял, что от него требуется, и кинулся закрывать двери.

Дэйв сердито смотрел ему вслед.

— …Kad tau ezhys kelnese ishdygtu! — услышал я, когда уровень шума упал до приемлемого. Это пожелание я уже знал — если один литовец говорит другому «чтоб у тебя ежик в штанах вырос», значит, на то имеются достаточно веские причины.

Майк обиделся, но явно не на слова, а на действие. Он подошел к командиру вплотную и заявил, что не будет более работать с таким самодуром, который по пустякам распускает руки. Заявил по-русски, наверное, потому что решил использовать более грязные определения. Правда, ругался он все равно плохо. «Оу, шит» в его исполнении звучало куда более естественно, чем российские аналоги.

Дэйв не стал продолжать дискуссию. Он смерил бортмеханика уничтожающим взглядом и вернулся в пилотское кресло. При этом проверил, находится ли в пределах досягаемости автомат.

Происходило нечто такое, чего я толком не мог понять. Походило лишь на то, что далеко не все в экипаже (включая и меня, естественно), знают истинные цели и задачи руководства авиакомпании в лице Кежениса. И Дэйв понимал, что ему тоже известно не все, и что Майк знает гораздо больше. В любом случае это было неправильно.

Между тем самолет набрал высоту и полетел в направлении, известном Кеженису и Курту, который очень внимательно изучал карту. Между ним и боссом только что произошел тоже не слишком приятный диалог, который услышал Толя. Мне не нравилось выражение и на его лице, а может быть, мне пора подлатать расшатанные нервы? Или просто брать пример с африканцев — сидят себе на полу отсека словно мышки, даже головорезы притихли — никто не галдит, не скалится.

— Чоппер! — раздался чей-то вопль. Это Майк, стоявший у стенки с сердитым видом, решил выглянуть в блистер. То, что он увидел, его сильно напугало.

Через несколько секунд я понял, что значит «чоппер». Слева по борту и немного ниже примерно в двух километрах от нашего транспорта летел вертолет.

Дэйв выругался. Толя изо всех сил тянул шею, потому что с его места вертолет не был виден. Меня удивила реакция Курта — он злорадно ухмыльнулся. Но через секунду я понял, что это тоже гримаса тревоги.

— Андрей! — позвал меня Кеженис.

— Слушаю вас, — отозвался я.

— Возьми автомат и иди в хвост. Там над грузовой аппарелью в шпангоуте есть небольшой люк, пролезь в него, и если сзади увидишь что-нибудь неладное, открывай фонарь и стреляй в упор.

— Роб, вы сошли с ума! — искренне сказал я. — В нашем контракте нет ни слова о том, что я буду заниматься боевыми действиями…

— Так тогда подохнешь вместе со всеми! — заорал Кеженис. — Выручи самолет! По всей видимости, кроме тебя, из свободных людей никто не умеет обращаться с оружием. А этим… — он мотнул головой в сторону грузового отсека, — я доверять не могу.

Мне не хотелось спорить. Я видел, что босс не вполне отдает себе отчет в своих действиях, и понимал, что лучше будет создать видимость повиновения.

— Ладно, — сказал я, беря автомат. — Но это вам обойдется как минимум в штуку баксов сверх обычной премии.

— Ты ее получишь! — зарычал Кеженис. — Но сначала иди, сделай то, что я тебя прошу!

Я не стал тянуть время. С автоматом наперевес я продрался через толпу рекрутов вдоль всего фюзеляжа (по-моему, даже не все негры обратили на меня внимание) и подобрался к маленькому люку в том месте, где хвост самолета стал совсем узким. Я протиснулся в этот люк, и оказался в помещении, где можно было, с большим трудом, правда, устроиться сидя. При этом здесь было светло как за бортом — выпуклый прозрачный колпак — «фонарь» давал возможность кругового обзора. Не исключено, что на таких самолетах, находящихся в ведении военно-воздушных сил, тут сидит стрелок… Только рядом с ним хороший пулемет, возможно даже спаренный, а не автомат, предназначенный, все-таки для сравнительно ближнего боя на земле.

Устроившись поудобнее на выступе, торчащем из переборки и уперевшись ногами в металл деталей корпуса, я уставился взглядом в ярко-голубое небо Африки, ожидая вероятного появления неопознанных летающих объектов.