Дмитрий Дубинин - Узурпатор ниоткуда

Правда, веяния времени дошли и до этих мест. Ни бичей-чамбоков, ни колодок я не увидел, так же как и прочей атрибутики времен пятнадцатилетнего капитана и «Себастьяна Перейры, торговца черным деревом». Ни к чему она сейчас. Особенно если нет того размаха лет минувших — с кораблями, уходившими на хлопковые плантации в обе Америки и с караванами, отправлявшимися на невольничьи рынки в Египет и Абиссинию.

То, что я видел сейчас, больше напоминало забривание в ряды вооруженных сил, точнее, насильственное вовлечение в банды незаконных вооруженных формирований. Рекруты знали, что им нечего терять, и что хотят они того, или нет, а воевать где-то придется. И даже взбунтуйся они и перестреляй главарей, куда им податься? В родные вечно голодающие деревни, чьи старосты получили хороший куш в личный карман и одновременно возможность подкормить подопечных? В ближайший (по африканским меркам) крупный город, где для пришлых нет никакой работы? Или удрать в джунгли и построить там новую деревню? Но и это тоже ерунда — эти черные бедолаги настолько ленивы и не приспособлены к длительной целенаправленной работе, что создать населенный пункт «с нуля» им не под силу. К тому же, какой смысл жить в деревне, где только один мужской пол? Да и все равно ведь поймают и заставят воевать — рано или поздно, не одни, так другие.

По крайней мере, так рассуждал Дэйв, а я чем дальше, тем сильнее убеждался, что Африку лучше его не знает никто из экипажа. Толя не намного больше меня пробыл на Черном континенте, Курт смотрит на него в основном сверху, а босс и бортмеханик тоже не слишком похожи на крупных специалистов по экзотическим странам.

Зато босс был специалистом другого профиля; это стало понятно, когда выяснилось содержимое ящика, который так оперативно, чуть ли не на бегу, с его подачи забросили к нам в самолет перед вылетом из Луанды. В нем были семь штук потертых, видавших виды АК-47. Судя по выбитым на ложах иероглифам, китайской сборки. Громилы тут же были вооружены, но некоторым не хватило патронов.

Ставший совсем угрюмым Дэйв потребовал от босса вооружить и экипаж — видно было, насколько ему не нравилась вся эта затея в общем и морды головорезов в частности. Я теперь почти был уверен, что вторую обломанную спичку положил именно он. Кеженис выдал нам два оставшихся «пиримпимпима» — так называли мулаты любое ручное оружие, стреляющее очередями. Один из автоматов с полным рожком патронов вручили Майку, другой — командиру. Правда, после того, как Дэйв потребовал уважать традиции и соблюдать целесообразность, оружие у Майка было изъято и вручено мне. Чтобы не ударить в грязь лицом, я расстелил на траве свою куртку и быстро, словно под присмотром старшины, разобрал автомат на основные части. Армейские навыки никуда не делись, а ведь не один год прошел с тех пор, как я последний раз брал в руки «Калаш»!

Я собрал оружие, стряхнул с куртки насекомых и оделся. Тем временем из леса выбрались еще человек тридцать отставших рекрутов; негры волокли на себе ценный груз — штук пятнадцать больших изогнутых дуг белого цвета — слоновая кость была подлинной, в отличие от «черного дерева», без всяких эвфемизмов. (Потом я посчитал точнее — бивней было шестнадцать, и на каждый из них по два носильщика). Скоро она наверняка отправится контрабандой в Европу и закончит свой путь безделушками на каминах в особняках у денежных мешков. Из всего происходившего меня радовало только одно — эти бивни будут вывозить из Африки другие деятели, не мы. И без того хватало эмоций — одних только взлетов и посадок хватило бы на череду глубоких стрессов.

Чтобы сесть на этот «аэродром», потребовалось все мастерство обоих пилотов и штурмана. Аэродрома как такового здесь не обнаружилось. Место, куда непонятным мне образом сел самолет, представляло собой плотную грунтовую полосу вдоль прямого участка берега неизвестного мне озера. Левое крыло «Антонова» нависало над мутной водой, правое — цепляло ветви береговых деревьев, и страшно было подумать о том, что отсюда придется еще и взлетать в скором времени… После посадки Дэйв только и сказал:

— Shudas!

Чем дальше, тем все чаще наш командир обращался к народной лексике. Его, пожалуй, можно было понять.

Пятерка мулатов переговаривалась между собой и обращалась к рекрутам на каком-то европейском языке, возможно, на самом деле португальском. Дэйв, кстати, позже подтвердил мою догадку — сам он неплохо понимал и этот язык… Также как и французский, суахили, банту…