Сергей Зверев - День курка

Помню, какой-то француз-плотник по ночам забирался в казино и ковырялся в колесе рулетки, дабы оно притормаживало на определенных числах. А один британский инженер, заметив неидеальное состояние некоторых рулеточных колес в казино Монте-Карло, нанял целую толпу сообщников, которые в течение длительного времени фиксировали все выигрышные номера. Затем инженер вычислил, которые из них выпадают чаще, и несколько раз сорвал крупный выигрыш.

В том же сюжете рассказывалось о всевозможных системах, якобы гарантирующих неплохие выигрыши. Все это было туфтой, но об одной системе я слышал неоднократно. Точнее, это была не система, а некое правило, рано или поздно позволяющее немного выиграть.

Суть правила была проста: ставь десятидолларовую фишку на красное и если проигрываешь, то удваивай ставку и снова ставь на красное. Сие насилие над красным полем следовало делать до тех пор, пока не выпадет выигрыш. После этого нужно поменять цвет на черный и снова начинать с фишки ценой в десять долларов. Таким нехитрым образом за пару часов можно заработать смехотворные полторы-две сотни баксов. Мелочь, а приятно.

Ради противодействия всякого рода хитрецам администрации казино устанавливали правила минимальных и максимальных ставок. Как ни старайся, а никакая система большого выигрыша не даст — все давно просчитано и выверено.

«Крупного выигрыша не даст, зато маленьких — сколько угодно, — усмехнулся я, с интересом осматривая зеленое игровое поле. — На том и построена формула работы азартных заведений: выиграй чуть-чуть, а потом просади все».

Так я и поступал, крайне экономно расходуя выделенные мне на игру фишки: ставил одну на красное; проиграв — удваивал ставку…

Аристарх же действовал напористо, жестко и азартно, порой выставляя на расчерченное зеленое сукно целые стопки из пластиковых кружочков. При этом он постоянно потягивал из бокала то ли джин, то ли вискарь.

Я тоже изредка подзывал официанта и шепотом заказывал коктейль на основе апельсинового сока, только вместо водки просил плеснуть несколько капель мартини. Для запаха.

Спустя несколько минут рядом со мной стоял объемный бокал, с виду ничем не отличавшийся от алкогольного коктейля.

Через час игры я сравнил свой выигрыш с усилиями Аристарха Петровича.

Сравнение оказалось не в его пользу: возле моего местечка высилось четыре стопки фишек, одна из которых состояла из пятидесятидолларовых; у хозяина сочинского «замка» — полторы стопки самых дешевых.

Аристарх также поглядывал в мою сторону и, несомненно, делал выводы. Мой успех его выводил из себя — это было видно невооруженным взглядом.

«А ты аза-артен, Парамоша! — усмехнулся я, решив прерваться и прогуляться в туалет. — Вот что тебя губит…»

На самом деле я не столько хотел отлить, сколько посмотреть на действия охранников. Вел я себя словно паинька: никаких провокаций, никакой непредсказуемости; все спокойно, вежливо, галантно и, главное, — логично.

У входа в туалетную комнату я осторожно оглянулся. Из приличной компании телохранителей за мной увязались трое.

«Неплохо, — отметил я, исчезая за дверью. — Но три человека — многовато. Без шума и без задержки не получится. С двумя справиться было бы легче…»

Самым удобным местом для предстоящей разборки был предбанник туалетной комнаты — небольшое по площади помещение с тремя дверьми в отдельные туалеты, парой раковин, автоматом для сушки рук и хромированным мусорным ящиком в углу.

Возвращаюсь к столу, присаживаюсь на свое место. Сделав очередную ставку, подзываю официанта и прошу повторить апельсиновый коктейль с запахом мартини.

Игра продолжается…

Последующие два часа игры я смотался в туалетную комнату еще трижды, и каждый раз делал это так, словно первоклассник, отпрашивающийся с самого главного урока у самой строгой учительницы. Ни шага в сторону, ни секунды лишнего времени. Чисто по делу. И все для того, чтобы Автоген Автовазович со своими головорезами поверили в мою прилежность.

И они поверили. Когда я подгреб к себе очередной выигрыш и, поднявшись со стульчика, в очередной раз направился к туалету, за мной нехотя поплелись всего два охранника.

Это была победа. Незначительная, промежуточная, почти ничего не значащая. Но победа.

Быстренько сделав свои дела, я тихонько приоткрыл дверь кабинки и выглянул в узкую щель.

Оба телохранителя, не подозревая подвоха, стояли в предбаннике и о чем-то беспечно болтали. Один курил, второй потягивал из бутылочки пиво.