Сергей Зверев - День курка

Разобравшись с последним парнем, иду наверх отдышаться, выбрав неосвещенный борт самого крупного катера. Его покатые борта нависают над водой, и меня вряд ли кто-то заметит.

Дышу. Восстанавливаю силы. И жду очередного раунда.

Однако команда трех катеров почему-то не спешит отправлять под воду следующую партию желающих.

Болтаясь под бортом, пытаюсь подслушать, о чем говорят находящиеся на его палубе люди…

Кажется, кто-то ведет переговоры по рации. До меня доносятся жалкие обрывки фраз. Смысла уловить не получается из-за нарастающего гула работающих подвесных моторов.

Оглядываюсь по сторонам…

От берега приближается еще один катер. Четвертый.

«Похоже, эти ребята меня явно с кем-то попутали, — думаю я, прополаскивая рот соленой водичкой. — Да вот беда — мне от этого не легче…»

Катер со свежей подмогой закладывает лихой вираж, сбрасывает обороты движков и по инерции подплывает к трем собратьям.

Дабы меня не заметили с прибывшего судна, на минуту скрываюсь под водой…

Отблески ярких прожекторов разбегаются в стороны от форштевня подходящего катера. Негромкий стук борта о другой борт. Есть контакт.

Выбрав местечко потемнее, вновь появляюсь на поверхности.

Теперь — при заглушенных движках — хорошо слышны мужские голоса и рубленые фразы, исходящие из уст одного человека. Видимо, старшего этой отчаянной команды.

— Идиоты! Вас тут полтора десятка двухметровых жлобов, и вы не можете справиться с одним!..

«Ну, это с какой стороны оценивать, — мысленно оспариваю его аргументы. — Для новичков они смотрелись совсем неплохо. К моему «Фрегату» их близко не подпустили бы, а вот, скажем, в полицию или в народное ополчение — оторвали бы с руками…»

— Осмотреть борта! — продолжал наседать невидимый грозный товарищ. — Не может же он без дыхательного аппарата все время сидеть под водой!..

«Вот тут я с тобой согласен», — сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, исчезаю под днищем катера.

От греха подальше….

Я ожидал чего угодно. К примеру, массированного десанта с палуб четырех маломерных судов. Или истошной стрельбы по поверхности с противно шипящими в воде пулями, оставляющими за собой светлые росчерки из тысяч мелких пузырьков воздуха.

Но случилось другое. Буквально через минуту на некотором отдалении от катеров в воду шлепнулось несколько тяжелых компактных предметов. То, что они были тяжелыми, я определил моментально по приличной скорости погружения.

«Что за фигня?» — пару секунд гляжу на исчезающие в сумрачной глубине предметы.

До них далековато и определить их назначение невозможно.

Внезапно осеняет догадка: «Гранаты!!»

Это плохо. А точнее, совсем плохо.

Нет времени выбирать укромное местечко для экстренного появления на поверхности. Мне нужно как можно быстрее высунуть из воды голову, иначе…

Не успеваю. Не хватает каких-то сорока-пятидесяти сантиметров.

Волна от первого же взрыва ударяет по телу с такой силой, что сознание мутнеет. За первым ударом следует второй, третий…

Наверное, был и четвертый. Я уже не воспринимал действительность и ничего не чувствовал. Я был в нирване…

Что происходило после подводных взрывов гранат, я не знаю.

Совершенно не помню, как меня нашли, как поднимали и затаскивали на борт одного из катеров.

Помимо замутненного сознания у меня что-то похожее на вертиго. Знаете, что такое «вертиго»? Это не заболевание, а всего лишь симптом. Приступообразно возникающее вестибулярное головокружение. Насколько я силен в медицине, оно развивается при поражении периферического и центрального отделов вестибулярного анализатора. Меня не кисло тряхнуло при взрывах гранат, вот у аппарата и поехала крыша. Как правило, сильное головокружение сопровождается тошнотой, рвотными позывами, учащенным сердцебиением, повышенной потливостью…

Приступы отпускали, а сознание медленно возвращалось, когда флотилия катеров подходила к берегу. Звуков я не различал, но сквозь приоткрытые веки стала пробиваться расплывчатая полоска света. Что-то неузнаваемое хаотически перемещалось вблизи, постоянно меняя форму и обличие. Подернутое пеленой зрение никак не могло восстановить былую резкость и остроту, но пока я не понимал и этого.

Прошло не менее пяти минут, прежде чем мозг отогнал наваждения и приступил к восстановлению функции, поочередно включая в работу чувства, память, способность мыслить…