Сергей Зверев - Битва с богами

Тут возможны разные способы работы с Абдулкаримом. Могу попытаться организовать внедрение в его окружение, после чего нанести удар — кого-то арестовать, кого-то свести на ноль, кого-то завербовать для того, чтобы в дальнейшем был способ уничтожать этих самых Абдулкаримов изнутри. Можно, если нет возможности проникновения в организацию, тупо брать за жабры всех, до кого дотянешься, выбивать показания с помощью интенсивной методики допроса, а потом опять — или сдавать следователям, или утилизировать. И идти дальше по цепочке.

Работа механическая. Она требует некоторой изощренности, но тут все более-менее ясно.

Гораздо хуже второй вариант — когда приходится отталкиваться от теракта. Вот он, взорванный дом, упавший самолет. И иди, ищи, кто это сделал. Хорошо еще, если душегубы попадутся честные и возьмут на себя ответственность, да и то не факт, что не припишут чужой. Обычно у удачных акций появляется много авторов, потому что авторитет в их мире — это живые деньги, спонсоры, заказчики. Это хороший бизнес.

Ну а когда нет зацепок? Нет исходной информации. Нет никаких намеков на личности террористов. В стране сто сорок миллионов человек. В мире — семь миллиардов. Ищи, кто заложил взрывное устройство в вагон метро.

Вот и перелопачивают аналитики тонны бесполезной породы в надежде найти драгоценный камень. Забрасывают агентурщики широкий невод в надежде на значимую поисковую информацию. Отрабатывают опера по камерам арестованных за аналогичные преступления.

Это огромный труд сотен, а иногда тысяч людей. И не факт, что будет успех.

За семидесятые-восьмидесятые годы двадцатого века, во времена всесилия КГБ, было всего два нераскрытых теракта с использованием взрывных устройств. Но тогда были другие ресурсы и возможности. И на раскрытие таких преступлений не жалели никаких сил. Например, в 1977 году армянская террористическая группа Затикяна устроила в Москве три взрыва, в том числе в метро, в результате которых погибло семь человек. Тогда с места происшествия изъяли фрагменты матерчатой сумки. Так проверили каждую фабрику, каждую мастерскую в СССР, которые изготавливали подобные предметы.

Раскрытие «темных» терактов — это огромная работа. И никто не даст гарантии успеха.

Тюкаешься лбом в стенку и не знаешь, где она тоньше, чтобы разбежаться и с ходу пробить ее.

Где пробивать мою стену? Что у меня есть?

Трупы двоих боевиков. Возможно, причастных к «правдолюбам», но это мое личное мнение. Доказательств, что Пашу Архимеда потрошило именно Братство судного дня, нет.

Личность усатого боевика установить не удалось. А громила, который чуть не убил меня кастетом, выплыл по отпечаткам пальцев — клиент оказался достаточно странным. Скоренко Петр Геннадьевич, он же Пьер Скоренко, гражданин Франции. Возраст сорок шесть лет. В середине девяностых, проживая в России, состоял в известной рязанской преступной группировке. Когда за его банду всерьез взялось Региональное управление по борьбе с организованной преступностью, Скоренко от греха подальше бежал во Францию. Решив, что хода назад в Россию ему нет и нужно определяться с дальнейшей судьбой, вступил во Французский иностранный легион. Воевал в Африке в грязных колониальных войнах, на которые так щедра в последние годы Франция. Чем занимался последние четыре года — не известно. Но французское гражданство получил, при этом умудрился без каких-либо последствий покинуть Легион до окончания контракта.

Что это? Иностранный след? Или стечение обстоятельств?

Въехал Скоренко в Россию полгода назад, чем занимался, где жил — ничего не известно. Какими телефонами пользовался, с кем общался — по нулям. Даже с банковской карты ни разу не сбрасывал деньги.

В общем, мутная история.

Какая у нас еще зацепка? Ангел Заката. О нем упомянул Архимед перед смертью, как о главном гаде. «Найди и убей». Видимо, сильно Пашку прижало, если он, миролюбец и миротворец, призвал к убийству.

В «Энциклопедии мифов и легенд» Ангел Заката значился как провозвестник конца времен, который придет, чтобы увести за собой избранных, покарать неверных. И оставить на произвол судьбы колеблющихся, потому что нет ничего хуже отсутствия убеждений — такие люди не заслуживают ни кары, ни милосердия.

На картинках он изображен закутанным в крылья, как в плащ, с мешком и косой. В мешок он собирает спасенные души. Косой рубит нечестивых. А ногами давит колеблющихся, не обращая на них никакого внимания, как на муравьев.