Сергей Зверев: Битва с богами

— Верно. Но какие власть и деньги приобретешь, взрывая церкви?

— Трудно сказать.

— У них есть резоны. Есть цель. Есть план. И это только начало… Ты уверен, что твой покойный друг, как его, Сократ…

— Паша Архимед.

— Архимед имел какое-то отношение к «правдолюбам»?

— Не факт. Но похоже на него. Он был склонен к духовным поискам. И вполне мог прибиться к сектантам. Человек незаурядных способностей, он мог представлять интерес для нашего противника.

— И что случилось? Почему он начал подавать сигнал СОС?

— Скорее всего, протрезвел и понял, что попал в болото, которое затягивает его. И надеялся, наверное, на мою помощь. А я опоздал. Ненадолго — на считаные минуты. Но опоздал.

— Не надо только драмы и слез, — пренебрежительно отмахнулся Куратор, не выносивший сантиментов. — Что было, то прошло.

— Вы, как всегда, правы.

Он на самом деле прав. К чему лишние эмоции? Мне и раньше приходилось опаздывать. Терять друзей. И я никогда не размякал от этого, не садился на стакан. Воспринимал это внешне спокойно. Только еще одна гирька ложилась в груз на моей душе, который мне приходилось нести. И однажды этот груз может стать неподъемным.

— Похоже, он сбежал от них, — выдвинул я предположение. — Узнал что-то важное. Они настигли его. Порезы — это интенсивный допрос, чтобы выбить показания… Паша — он был упрямый. И никогда не сдавался, даже когда выхода не было. И дернулся, сам напоровшись на нож. Он всегда говорил, что есть вещи хуже смерти.

— Что нам дает эта ситуация?

— Для начала надо установить личности киллеров, которых я грохнул. И попытаться отследить жизнь Архимеда. Чем он занимался, как попал в сети «правдолюбов».

— Это мы сделаем.

— Учтите, Архимед любил прятать следы. Это была такая игра.

— Но ты все-таки нашел его. Хоть и поздно.

— Значит, он хотел этого.

— Какие еще тут есть варианты?

— Его последние слова, — заметил я. — Как я понял, он оставил нам какую-то заначку. Может быть, за ней и приходили киллеры. И интенсивный допрос был связан с ней.

— Если бы он еще и сказал, где эта заначка.

— Он назвал имя. Тая.

— И кто такая эта Тая?

— Одно известно наверняка — женщина. — Я усмехнулся. — А кто она? Знакомая. Попутчица. Родственница. Не знаю.

— Не густо.

— В вашем распоряжении весь полицейский механизм страны, Александр Аверьянович. Неужели вы не найдете ее?

— Спасибо, что напомнил о моих возможностях. Обязательно воспользуюсь твоим советом.

— И побыстрее, пожалуйста.

— Горазд ты указания раздавать!.. Мы на пороге серьезных событий, Сергей. «Правдолюбы» заявили о себе в полный голос. И теперь будут публично декларировать свою платформу. Играть на публику. Агитировать. И лгать.

Куратор как в воду глядел.

Через день на канал Си-эн-эн был сброшен меморандум, который тут же был передан в эфир и пошел гулять по мировым СМИ.

Меморандум, в отличие от большинства многозначительных заумных посланий и заявлений подобного рода, был изложен простым и ясным языком.

«Братство судного дня считает своим долгом уведомить человечество.

Цивилизация в современном виде идет по пути преумножения лжи. Истины затерты и извращены. Мыслители, священники, деятели культуры и науки выстилают мостовую камнями ложных истин, и они ведают, что творят.

Отец Лжи, Диавол, поселился в каждом из нас. Он ежедневно путает указатели на нашем пути и кружит нас бесконечными запутанными тропинками.

Настали времена, когда пророчества не сбываются. Настали времена, когда святых не слышат. Настали времена, когда ложные идолы учат нас правде и добродетели.

Сопротивление и выстраивание правды внутри себя для человечества невозможно, потому что жизнь во лжи нравится человечеству. Ибо стяжание материального стало тем фетишем, который позволяет радоваться благам земным и закрывает врата небесные.

Эта ложная дорога может быть бесконечной, ибо погрязшие во лжи поводыри наделены огромной силой от лукавого. Конец света, который должен был состояться в сотом году, потом Божьей Волей перенесен на тысячный и на двухтысячный года от Рождества Христова, не состоялся. Пророчества разрушены, ткань мира лопнула. Царство Божье не придет!

Не придет?

Придет. Мы приведем его. Мы разделим заблудшее человечество на агнцев и козлищ и бросим его к небесному престолу на суд.

«Что можете вы?» — спросит нас простой человек.

И мы ответим простому человеку — мы можем все.