Сергей Зверев - И не таких гасили

В правом верхнем углу двери горел крохотный красный огонек, похожий на глаз злобного гнома. Это означало, что дверь поставлена на сигнализацию. А еще это означало, что в распоряжении беглецов будут считаные секунды.

— Держи. — Антонов бесцеремонно сунул Павлине свою увесистую сумку, а сам взял в свободную руку ключи от «Порше».

Открыть машину и завести ее нужно было очень быстро. Быстрее быстрого, потому что Антонову не верилось, что люди Темногорской охраняют двери и ворота без оружия.

Все три засова замка щелкнули в унисон, когда Антонов повернул ручку. В ночной тишине это прозвучало громко, как пистолетный выстрел. В следующую секунду дверь распахнулась, впуская в холл клубящийся туман вместе с запахами леса и болот. Подполковник шагнул за порог, и тут его ноздри уловили еще один запах — кислый душок пивного перегара.

Трое охранников одновременно бросились на него со всех сторон. Обладатель густых бровей, мужик с перебитым носом и парень, лицо которого выглядело не грозным, а плаксивым, словно он заранее знал, что все это добром не кончится.

Кривоносый и бровастый попытались повиснуть у Антонова на руках, получили по уколу ножа в корпус и отступили, утратив слаженность и быстроту движений. Молодой был сбит с ног ударом в челюсть, после которого на костяшках пальцев остались отметины его зубов.

Антонов не очень любил кулачные бои, потому что во время их редко обходилось без повреждений рук, особенно правой. Но его не спрашивали, хочет ли он драться, или нет. Ему не предлагали альтернативы. На него напали, он защищался и не жалел кулаков.

Эти трое были без оружия, поэтому Антонов старался не пускать в ход нож, используя его, скорее, в качестве кастета. У нападающих были подбиты глаза, расквашены носы, а из ран двоих сочилась кровь, но они продолжали наседать, а кривоносый даже попытался сграбастать Павлину, что было с его стороны большой ошибкой. Решив, что хватит миндальничать, Антонов полоснул его лезвием по горлу, а потом набросился на остальных, обратив их в паническое бегство. Кривоносый остался лежать, хрипя и держась за шею, а его друзья скрылись в низко стелящемся тумане.

Антонов поморщился, взглянув на свою окровавленную руку.

— Костя, тебя не ранили? — тревожно спросила Павлина.

— Нет, — отозвался он. — В машину бегом. На заднее сиденье.

Выхватив из кармана ключи на брелоке, он открыл дверцы. «Порше» завелся с полоборота, но Антонов некоторое время удерживал его на тормозе, выжимая ногой газ. Когда он отпустил тормоз, автомобиль, словно стрела, рванулся вперед, выбрасывая из-под колес горячий гравий.

Но душа подполковника не преисполнилась ликования. Как-то все получалось просто. Почему охранники были не вооружены хотя бы дубинками? Почему не кричали, не звали на помощь? Да и само нападение казалось каким-то странным. Антонова поджидали снаружи, причем поджидали втроем, как будто знали, что он появится еще до того, как он открыл входную дверь. Может быть, охрана была предупреждена заранее? Еще до того, как Павлина прокралась в апартаменты для гостей?

Мысли, короткие, беспорядочные, проносились в мозгу Антонова, не задерживаясь там. Короткая схватка — если это можно было назвать схваткой — закончилась, и теперь нужно было срочно выбираться отсюда. Притормозив в пятнадцати метрах от ворот, Антонов утопил зеленую кнопку на пульте.

Створки еще не успели разъехаться до конца, как он погнал «порш» вперед, пришпорив его педалью акселератора. За окном мелькнуло перекошенное лицо охранника, орущего что-то нечленораздельное. Обдирая лакированные бока, автомобиль вырвался сквозь приоткрывшийся проем.

— У него ружье! — крикнула Павлина, оглянувшаяся через плечо.

— Пригнись, дура! — рявкнул Антонов, бросая руль из стороны в сторону, чтобы не позволить охраннику прицелиться.

Но тот оказался парнем расторопным и метким: третий по счету выстрел вышиб кусок заднего стекла, швырнув внутрь осколки. Если бы Павлина вовремя не пригнулась, ей снесло бы череп, но она спаслась и оповещала об этом округу пронзительным визгом.

— Молчать! — велел Антонов.

Белая ночь представляла собой серые сумерки, в которых все виделось смутным и расплывчатым. Было темновато, но подполковник решил не включать фары, опасаясь, что впереди может находиться какой-нибудь замаскированный КПП. Если так, то часового или часовых уже предупредили по телефону, так что благоразумнее не выдавать себя заметным издалека светом.