Владимир Моргунов - Серый кардинал

— Ты, конечно, к разряду современной молодежи уже не относишься? — понимающе кивнула Анжела.

— Наверняка не отношусь. У меня и мозги в другую сторону повернуты.

— А в какую же сторону они у тебя повернуты конкретно?

— Не знаю. Что в другую — верняк. Вы удивительно решительные ребята. Вот взять тебя — пошла в стюардессы. Не в секретарши, а в стюардессы. А ведь самолеты — тьфу-тьфу в сторону, конечно — сейчас чаще бьются, чем раньше.

— По мне, что секретарша, что путана — одно и то же. В настоящее время. А протянется это настоящее время неопределенно долго.

— Хорошо. Но ты могла удачно выйти замуж и жить сейчас где-нибудь в Швейцарии, Франции, Италии. Венгрия на худой конец сойдет.

— Ты наверное, вместо «удачно» хотел употребить термин «выгодно»? То есть, выгодно продать свои шестьдесят кило мяса, костей и требухи?

— Уфф! Уфф! Уфф! Так выражаются североамериканские индейцы в тех случаях, когда их что-то очень уж поражает. Я повторяю: уфф, уфф, уфф! Иных слов у меня не находится.

— Разумеется, — она вновь деловито наполнила стаканчики, — нет ничего плохого в том, чтобы выйти замуж за иностранца. Но ведь он, кроме наличия паспорта ненашей страны, должен обладать еще и определенным набором других качеств. Он должен понравиться мне. Если такой встретится, то…

— Угу, — понятно, — кивнул Ненашев. — Тенгиз тебе понравился? А ведь он — иностранец.

— Хороший мужчина, — рассмеялась она, — только мне больше нравятся блондины.

Она охватила мягкой теплой рукой его затылок, притянула к себе и поцеловала. Потом расстегнула несколько пуговиц на его рубашке, просунула руку под рубашку и погладила грудь.

— Ну-ну, не такой ты уж и старичок, каким прикидывался — темные глаза Анжелы потемнели еще больше и смотрели на него в упор. — Может быть, сделаем перерыв в трапезе?

Перерыв продолжался никак не меньше часа, а проводили они его на «высокой девичьей кроватке», как выразилась Анжела, прежде чем на эту «кроватку» — на поверку оказавшуюся просторным мягким ложем с резной деревянной спинкой — рухнуть самой и увлечь за собой Ненашева.

— Ну, милорд, — насмешливо спросила она его, когда они порядком подустали от любовных игр, — не приходит ли вам в голову мысль типа «а что это я тут делаю?»

— Не приходит, — Ненашев энергично замотал головой.

— Вот и хорошо. Можешь отвернуться, можешь не делать этого, но мне надо в ванную.

Отворачиваться значило бы очень много потерять. Узкая спина, тяжеловатые крупные бедра (под одеждой они казались более худыми), длинные ноги, упругие ягодицы — и все покрыто ровным красивым загаром. О, поблекните, обложки «плейбоев», «пентхаузов» и разных российских эротических эрзацев!

Но уже через две минуты после ухода Анжелы Ненашев спохватился, дотянулся до телефона, поспешно набрал номер Клюева.

— Начальник, докладываю — усе у полном порядке. Жень, я здесь, очень близко, все при мне, так что ты не волнуйся.

— Да я не волнуюсь, — спокойно ответил Клюев. — «Вычислил» я ситуацию, в которой ты сейчас находишься. Что ж, как напутствуют в подобных ситуациях, смотри только в доску не затрахайся.

— Постараюсь, начальник, — улыбнулся Ненашев.

— Ну вот, я так и знала — «боец невидимого фронта», — Анжела стояла на пороге в коротком шелковом халатике вишневого цвета, едва достававшем ей до середины бедер. — Могу спорить, что чемоданчик, который я привезла, набит валютой, которая пойдет на усовершенствование существующего в России строя.

— Да ну, Анжела, не заставляй меня так часто ощущать собственную никчемность, — заблажил Ненашев. — Какая валюта, какой «невидимый фронт»?

— Не валяй дурака, Константин Ненашев — голос ее прозвучал даже как-то неожиданно грустно.

— Ты… знаешь?!

— Двенадцать лет назад ты приходил в гости к Славе Демидову. Вы с ним в одном училище учились. У Славки сестра младшая была, Люська. Вспоминаешь? А меня ты, конечно, не помнишь. Стоило ли обращать внимание — нос длинный, шейка тонкая, ручки-ножки, как палочки. Гадкий утенок. Я в тебя тогда страшно влюбилась. О, какая это была любовь! Куда там Джульетте Капулетти… А ты, очевидно, полчаса назад решил, что попалась тебе шлюха, и очень пожалел о том, что не оказалось у тебя с собой презерватива, так?

— Да что ты… — протянул Ненашев и почувствовал, что краснеет.

— В глаза смотреть, — шутливо, но в то же время как-то грустно прикрикнула она. — По глазам вижу, что так и думал.

— Ничего я не думал.