Михаил Нестеров - Если враг не сдается

Батерский покосился на радиостанцию, которая продолжала вызывать «Каму-2» — позывные группы Седова.

А в ушах прапорщика стояли предсмертные слова Рудгера, буквально просочившиеся сквозь землю и нашедшие среди трупов одного-единственного живого человека: «Одного из них зовут Миротворцем. Я не завидую тебе».

Теперь вся надежда на Игоря Мельникова и Антона Соколова.

В себе Седов не был уверен: сломать человека — дело плевое, он сам мог поучить этому ремеслу кого угодно, даже этого выродка, который продолжал, изменив ход разговора:

— Будущее за нами, Сева. Мы уничтожим любого, кто встанет у нас на пути. А впоследствии будем истреблять всех, кто нас не поддержит. — Говорил так убедительно, словно был самим Эджилом Крогом, помощником президента Никсона, который тридцать с лишним лет назад сказал нечто похожее.

Взгляд на часы.

— У тебя пятнадцать секунд, Сева... Десять... Через пять секунд тебе заткнут рот, и тебе уже больше ничего не поправить. Время.

— Я согласен.

Батерский, не мешкая, поднес трубку к уху Седова и щелкнул тумблером. Он не поторопился, он видел, что прапорщик готов играть на его стороне. Без макиавеллиевской репутации Батерского эта минута не стоила бы ровным счетом ничего.

— "Дельта", я «Кама-2», вас слышу, — ровным голосом ответил прапорщик. — «Дельта», ответьте «Каме-2».

Интуиция подсказывала Батерскому, что вызов «Камы» по радио напрямую связан с ним. Что-то произошло в части во время его отсутствия.

— "Кама-2", я «Дельта», слышу тебя. — Радист по голосу узнал Седова. — Прими радиограмму, «Кама». Кстати, где твой радист?

— В кусты пошел.

— "Кама-2", принимай радиограмму:

"Командиру РДГ

старшему прапорщику СЕДОВУ.

М-1491.

Первое: приказываю приостановить ранее поставленную учебную задачу.

Второе: приступить к исполнению боевой задачи: взять под арест сержанта Литвинова, передать командование РДГ капитану Шарову, доложить по установленной частоте ваше местоположение и ждать транспорт для переброски групп в место постоянной дислокации.

Место и время высадки группы Литвинова: квадрат 311, в 9.15.

Полковник КОНДРАТОВ".

— Как понял, «Кама-2»?

— Понял, «Дельта»: взять под арест сержанта Литвинова, доложить свое местоположение, ждать транспорт, передать командование РДГ капитану Шарову. Место и время высадки: 311 и 9.15.

— Подтверждение принято. «Каме-2» отбой.

«Что скажешь?» — глазами спросил Магомедов.

— Время, — ответил Батерский. — Время. Я и так подзадержался в центре. — Он перевел взгляд на Упыря. — С тебя причитается, Сева. Еще один сеанс связи. Прямо сейчас. Вызывай «тройку».

— Радиостанция на базе отключена. Она идет как запасная.

— Я тебе сказал: вызывай.

Седов вышел в эфир, однако радиостанция на «тройке» молчала.

— Ладно. А ты молодец.

В этот раз Батерский воздержался от приветственного, насмешливого и признательного хлопка. Для этого время тоже закончилось. Сейчас оно плетью вытягивало по чувствительным взмыленным бокам и гнало к временному лагерю, где остались девять, включая капитана Шарова, спецназовцев.

Когда Батерский с Батыем уходили из лагеря, в дозоре стоял Садко. Времени с тех пор прошло мало, так что Павла Садчикова вряд ли сменили, полагал Игорь. У Садко была выгодная позиция, а Батерскому на руку играло время, или он играл с временем. Он словно рассчитал всё таким образом, чтобы появиться в зоне видимости дозорного, когда серая пелена полностью заволокла горизонт; последние малиновые нити заката казались на этом мрачном фоне небрежной штопкой, словно кто-то наспех залатал порванный край неба.

Садчиков видел лишь смутные, расплывчатые фигуры, которые, не таясь, быстро приближались, как раз с той стороны, куда отправились на разведку его товарищи. Да, это они: вот кто-то просвистел сусликом: «Свои». Садко ответил таким же свистом: «Фью — Фью-ю-ю — Фью». «Вижу», то есть.

Пара разведчиков была в двадцати шагах от него, когда один из них, следовавший позади командира группы, остановился и, поворачиваясь в обратную сторону, принял положение для стрельбы с колена.

«Обстановка накаляется». Возбуждение ударило по рукам Павла Садчикова, задрожали пальцы, по спине пробежал холодок, ноги стали тяжелыми, словно налились свинцом. Он периодически менял положение, когда они затекали, но вот эта, новая волна, вошедшая в тело, оказалась страшно тяжелой.

«Что, — пытался определить Садко, — набрели на базу Седова? Засветились или просто осторожничают перед лагерем?»