Мэтью Рейли - Зона 7

— Держись, Машина Любви, не покидай нас! — закричал он.

Они добрались до задней двери второго вагона и начали проталкивать Машину Любви внутрь, как вдруг...

...голова Машины Любви резко откинулась назад под неестественным углом, тяжело ударившись о плечо Элвиса.

— Эх, брат, — проговорил Ботаник, увидев это. — Нет!..

Элвис обернулся.

Голова Машины Любви безжизненно лежала у него на плече: мозг, смешанный с кровью, медленно вытекал из пулевой раны в затылке. Машина Любви был мертв.

Элвис застыл, забыв о собственных ранах.

— Элвис, давай. Заноси его внутрь. Поезд отправляется.

Элвис не отвечал. Он только смотрел на безжизненное тело Машины Любви, лежавшее на его плече.

— Элвис...

— Иди, — тихо сказал Элвис. Пули летели со всех сторон. Он опустил тело Машины Любви на землю у вагона. Затем он посмотрел Ботанику прямо в глаза:

— Иди.

— Что ты делаешь? — спросил Ботаник.

— Я остаюсь здесь с моим другом.

Ботаник увидел грусть в глазах Элвиса, увидел, как тот обреченно посмотрел на солдат 7-го эскадрона, приближавшихся к ним с дальнего конца платформы.

Ботаник кивнул.

— Береги себя, Элвис.

— Никогда, — сказал Элвис.

— Ботаник! — закричал Шофилд. Держа в руке пистолет, он пытался разглядеть, что творится у хвоста поезда, и при этом остаться в живых. — Что там у вас происходит!

— Мы потеряли Машину Любви, сэр, и Элвис... о, черт!

В этот момент два громких раската пронеслись по подземной станции.

Бах!

Бах!

Шофилд обернулся...

...как раз вовремя, чтобы увидеть, как две черные гранаты размером с бейсбольный мяч несутся в воздухе по направлению к нему и поезду!

Их выпустили десантники 7-го эскадрона из двух гранатометов М-203.

Два снаряда высокой разрывной силы влетели в выбитые окна первого вагона — один попал в переднюю часть вагона, где был Шофилд, второй влетел в окно хвостовой части и упал рядом с Гант, Матерью и президентом.

Первая граната ударилась о дальнюю стену и упала на пол в нескольких ярдах от Шофилда.

Он не терял ни секунды.

Шофилд рванул вперед — по направлению к гранате, скользя по полу на животе — и выбросил снаряд в открытую дверь вагона. Он успел нырнуть назад за стену, когда граната взорвалась снаружи — страшные языки пламени ворвались в дверной проем.

На другом конце вагона Гант и Матери не повезло так, как Шофилду.

Вторая граната упала посреди пассажирских кресел, занимавших заднюю часть вагона. До нее невозможно было добраться раньше, чем она взорвется.

— Все сюда! — скомандовала Гант, резко поднимая президента на ноги и толкая его в сторону перехода-гармошки, соединяющего два моторных вагона.

Гант вела президента по переходу. Перед ними распахнулась стеклянная дверь. Мать, Джульетт, Службист и Тейт пробирались вслед за ними.

Стеклянная дверь закрылась, открылась вторая соединительная дверь — Гант и президент нырнули внутрь второго вагона и бросились на пол; то же самое сделали и все остальные. В этот момент граната в первом вагоне взорвалась, и вырвавшееся пламя разбило первую соединительную дверь, но лишь слегка задело вторую. Языки пламени жадно охватили стекло.

Взрывом второй гранаты Шофилда отбросило на землю.

Он поднялся на ноги и заговорил в радиомикрофон:

— Лиса! Мать! С вами все в порядке?

Раздался голос Гант:

— Мы живы, президент с нами. Мы во втором вагоне.

— Ботаник, — сказал Шофилд. — Ты в поезде?

— Да, я в задней части второго вагона...

— Умник! — повернувшись к кабине, крикнул Шофилд. — Ты уже разобрался, как управлять этой штуковиной?

— Думаю, да!

— Тогда набирай скорость!

Секунду назад рельсовый поезд начал двигаться вперед по путям, приближаясь к солдатам 7-го эскадрона.

— Сэр, — это был голос Ботаника. — Я должен сказать вам кое-что. Мы потеряли Машину Любви...

— О, черт, — с грустью сказал Шофилд.

— ... и скоро мы потеряем Элвиса.

— Что? — переспросил Шофилд, сбитый с толку и напуганный одновре...

Но он не успел ничего сказать, так как в этот самый момент еще три выстрела прокатились по подземной станции.

Бах!

Бах!

Бах!

Три запущенные ракетой гранаты пронеслись по станции, преследуя медленно идущий рельсовый поезд, — в воздухе остались три тонкие струйки дыма, и вдруг, одна за одной, они влетели в разбитые окна второго вагона.