Владимир Михановский - Вершины держат небо

Отдельные очаги сопротивления еще предстояло погасить, но, конечно, не это сейчас главное.

До родного ОМОНа оставалось еще несколько кварталов.

Эта часть города состояла в основном из пятиэтажек, которые в России именовали хрущобами. Многочисленные деревья – Грозный всегда был зеленым городом – были изуродованы вчерашней стрельбой, пули и осколки посекли ветки, расщепили и сломали стволы.

Не обращая внимания на редкую и беспорядочную стрельбу, которая изредка вспыхивала то здесь, то там, несколько женщин рылись в груде развалин. Вероятно, это были жильцы взорванного дома. Они надеялись спасти хоть какое-то имущество. Два человека брели по пустынной улице, усыпанной обломками кирпича и осколками стекла, в сторону колонки.

Чем дальше продвигался бронетранспортер, тем слышнее становились выстрелы и взрывы.

А вот тут ночью вспыхнула стычка, где наши понесли потери. Чеченцам удалось подбить и поджечь вырвавшийся вперед танк. Экипаж сражался героически, однако боеприпасы кончились, а прорваться к нашей боевой машине на помощь не удалось. Боевики, почуяв добычу, пресекали все попытки такого рода.

Снова и снова взвод милиции поднимался в атаку, но вынужден был отступить под шквальным огнем противника. Террористы подтянулись из соседних улиц.

Оставшиеся в живых танкисты выскочили из пылающей машины и заняли круговую оборону – пробиваться в развалины не имело смысла, они кишели боевиками. Пули были на исходе, боеприпасы необходимо было беречь.

– Менты, сдавайтесь! – кричали боевики.

В ответ слышалась ругань.

– Эй, жизнь сохраним, – орали террористы.

– Новую веру дадим.

– В рай попадете!

Террористы действовали наверняка, не желая нести лишние потери. Все равно добыча в силках, никуда она не денется. Они старались не убить бойцов, а только ранить – у чеченского командования были на этот счет свои планы. Такой же приказ получили и несколько снайперов, которые переместились в близлежащие пятиэтажки. Они били в руку или в ногу, но никак не в голову.

Наконец все, оставшиеся в живых, были ранены. Стрельба со стороны танка стихла.

Выждав еще для безопасности несколько минут, боевики подошли к танку. Им не терпелось перейти к любимому занятию – пыткам, но командир отряда боевиков велел подвесить оставшихся в живых за ноги на близлежащие деревья.

– Колите их штыками, бейте, но не до смерти, – приказал командир. – Пусть кричат, зовут своих собратьев на помощь.

Не закричал ни один.

Ни один, несмотря на все пытки и измывательства.

Под утро боевики, убедившись, что все их усилия остались тщетными, казнили всех великомучеников. Способом казни выбрали сожжение, а точнее – медленное поджаривание на огне.

Танк наш продолжал тлеть, броня его раскалилась, пленных ребят положили на нее, предварительно крепко связав, чтобы и не пытались вырваться. Связали не веревками – она могла бы перегореть, а проволокой, прикрутив ее так, что она врезалась в мясо до костей…

Той же ночью произошел еще один случай, который, между прочим, лишний раз подчеркнул, какого высокого класса снайперы сражаются в рядах террористов.

Разведчик из подразделения полковника Петрашевского возвращался с боевого задания, из центра города. К сожалению, он попал в поле зрения боевиков.

Снайпер, находившийся к нему ближе других, получил от своего начальника срочное задание: подстрелить подозрительного человека, который не откликается на крики чеченцев и явно торопится на русскую сторону.

– Разреши, командир, мы так его схватим, – зашумели боевики, услышавшие его приказание снайперу.

– Захватить его, конечно, можно, – ответил командир. – Но я хочу попробовать другую вещь, которая у нас до сих пор не практиковалась.

– Какую вещь?

– Русские это называют – «ловить на живца». Другие наши командиры хвастаются, что это им удается. А чем мы хуже?

Затея боевикам понравилась: они, разумеется, знали, о чем идет речь. И в самом деле, а чем они хуже?

– Лайма, – произнес командир по мобильному телефону. – Не убивай нашего гостя.

– А что с ним делать?

– Быстренько перебей ему ножки и ручки. Пусть покричит, позовет своих на помощь. Поняла?

– Уже недостаточно светло, а прибора ночного видения у меня нет, – сказала Лайма.

– Мы будем пускать осветительные ракеты.

Боевики рассредоточились по пустым коробкам домов и подвалов, взяв оружие наизготовку, и замерли в ожидании интересного зрелища, стараясь не высовываться из-за укрытий.