Михаил Соколов - Гладиатор

– Помнишь, я тебе говорил? Это тот самый мазохист. Он так любовью занимается. Балдеет, зараза.

Ему бы в камере пыток работать пытаемым.

– А ты что тут? – он оглянулся, всматриваясь сквозь толстые линзы очков. – Кто вы? Здесь нельзя.

– Заткнись! – приказал Николай. – Здесь я говорю, что можно и чего нельзя. Понял? – он подвигал стволом "Калашникова".

Крыса кивнул.

– Ну-ка, отвечай, вы тут все подряд номера освящаете своим вниманием или только выборочно?

Всю систему изложи вкратце. Тогда тебе ничего не будет.

– Но я не имею права…

– Нет, ты понял? – Николай вложил в вопрос убийственную для данного хакерского типа интонацию и добился своего: парень понял.

– Что? Что вам нужно?

– Повторяю вопрос: для чего вся эта музыка? И все ли номера просматриваются?

Крыса заговорил.

Как Николай и предвидел, эта служба безопасности занималась всем, чем угодно, кроме безопасности. Во всяком случае, непосредственной безопасностью она не занималась. Здесь отслеживали все, что происходило и говорилось в номерах. Запись велась непрерывно, как только в комнаты заходили люди. На экранах появлялись избранные или случайные номера. Каждый компьютер следил за десятком номеров. Потом записи просматривались, большая часть стиралась, но кое-что надежно сохранялось.

– Было, было у меня сразу же предчувствие, что это гадюшник, было… А ну-ка!.. Ты меня узнаешь? – внезапно спросил он.

– Да, вы новый гладиатор. Вы сегодня Коляна замочили…

– Меня тоже записывали?

– Всех записывали. Если вы были в номере, то записывали.

– А ночью?

– Тоже. Если в номере кто-то был.

– Где вчерашние записи?

– Отосланы на обработку.

– Куда?

– Точно не знаю, кажется, в Москву.

– А Барону уже докладывали?

– О чем?

– Кто у меня ночью был.

– Нет, конечно. А кто у вас был?

– Заткнись!

Николай задумался. Потом спросил:

– Знаешь, как выйти на номер Барона?

– Знаю.

– Исполняй.

Крыса вызвал какое-то меню, пощелкал, изображение мигнуло, затемнилось, и высветилась надпись, извещавшая, что номер его чист.

– Значит, никого нет, – пояснил Крыса.

– Тогда давай номер его дочери.

– Нины?

– У него еще другая дочь есть?

– Нет… Только я бы вам не советовал…

– Чего?

– Смотреть, что там происходит.

– Это почему же?

– Информация информации рознь. Так вы посмотрите и уйдете, и до вас, возможно, и дела не будет.

А если что увидите да хозяин узнает, так он и вас, и меня достанет, и.., вообще.

– Что ты плетешь? У тебя, наверное, от этих компьютеров в голове одни чипсы вместо мозгов. А ну давай!

– Мое дело предупредить, – сказал Крыса и вновь вышел в меню. И на этот раз экран был темен. Не совсем, впрочем.

Серая вуаль, ничего не видно… Но послышался тихий плач. Николай не узнал, догадался. И тут Нина закричала:

– Нет, нет! Я больше не выдержу!

И тут же сопение Качаури и его тихий, надрывный голос:

– Девочка моя! Любовь моя! Ну последний раз! И твой Николай будет жить. Я спасу его от Гоблина. Ну разок, радость моя!

– Что это?! – находясь в каком-то ступоре, спросил Николай.

Крыса хихикнул.

– Как что? Это самое. Он ее хотя бы раз в неделю так.., по-отечески. Включать видимость? Я инфракрасный могу включить.

– Так что же… Он ее!.. Он с ней!!

Николай схватил Крысу за шею, сдавил изо всей силы, приблизил острую мордочку к своему лицу.

Когда визжащий крик уже был готов вырваться из его глотки, Николай сказал:

– Отключи свои железки.

И отбросил техника прочь.

Следующие несколько минут Крыса носился как угорелый, отключая все и вся. Затем Николай потребовал молоток потяжелее и стал методично крушить всю эту аппаратуру. Звенели и рассыпались экраны.

Системные блоки услужливый Крысенок посоветовал пережигать высоким напряжением. Клавиатуру Николай разбивал о колено. Вообще, через полчаса на центр электронной безопасности было любо-дорого посмотреть.

Наконец Николай сел в ближайшее кресло, с мрачным удовольствием разглядывая дело рук своих.

– Пиво есть? – спросил он ждущего рядом Крысу.

Тот рысцой метнулся к холодильнику, вернулся с целой упаковкой пива.

– Пей, – разрешил Николай.

Сам он закурил, угостил и техника, взявшего сигарету дрожащими пальцами.

– Ты вот что, парень, протяни с докладом как можно дольше. Но если придется докладывать, говори как есть. Черт с тобой! Мне без разницы. Я все равно завтра отсюда слиняю. Очень уж здесь у вас атмосфера вонючая.