Михаил Соколов - Гладиатор

– Чем кто?

– Ну, чем все остальные гладиаторы. Они по контракту в клетках своих должны сидеть. Во избежание…

– Во избежание чего?

– Ну, мало ли? Нервы сдадут, захотят сбежать.

Мало ли?

Здесь было очень жарко. Стояли большие электрические плиты с конфорками всех размеров от самых маленьких, бытовых, до огромных, диаметром сантиметров в шестьдесят-семьдесят. И везде кастрюли, сковороды, везде шипело, кипело, журчало, жарилось и взрывалось. Вдоль стен стояли столы с ящиками, коробками, банками. На одном свободном восседали толстые роскошные коты. Штук пять, не меньше.

Кошек было вообще много. "Что естественно, – подумал Николай, – мышей тут, наверное, еще больше".

– Я пойду, – сказал он. – А как вы еду вниз носите? – полюбопытствовал на всякий случай.

– На грузовом лифте, – махнул рукой все тот же парень. – Можно и пешком, по лестнице. Эту дверь почему-то не охраняют.

– Надо же! – удивился Николай и вышел.

Он спустился этажом ниже и попробовал дверь.

Действительно, открыта и не охраняется. Нос, хоть и был забит разными вкусными запахами еще в кухне, сразу почуял звериный дух. Так же ходили по залу служащие, так же рыкали хищники, так же тявкали, лаяли и повизгивали. Николай, прячась за бетонными колоннами, направился к охранявшему вход в лифтовый коридор мужику. Вытащил из-за пояса пистолет-пулемет. Глушитель не стал крепить, так как стрелять не собирался. Ему удалось подобраться незаметно.

Охранник, прислонившись плечом к стене, ушел, видимо, в свои думы. Да и реагировать их приучили только на шум открывавшихся дверей лифта.

Николай похлопал его стволом по плечу.

– Мужик!

Тот повернулся.

– О, нет!..

Это был один из помятых недавно парней. Николая он, разумеется, узнал. Оба охранника, вероятно, то ли не доложили о нападении, то ли их не посчитали нужным сменить.

А морда у него была разбита прилично. В том месте, которым Николай приложил его к бетонной стене..

– Тихо, тихо, тихо, – успокоил его Николай. – Автомат.

Тот обреченно протянул оружие.

– Мне нужно взглянуть на Гоблина. Ключ у тебя или у напарника?

– У него.

– Главное, не дергаться. Я посмотрю и сразу уйду.

Сам понимаешь, мне с ним драться, а я еще не видел.

Говоря, он осторожно заглядывал за угол. В ярко освещенном коридоре никого не было. Конечно, чего здесь ходить, когда все видно в мониторе.

– Пошли, – сказал Николай. – И, повторяю, без глупостей. Да, извини за прошлый раз. Правда, не хотел, но вы же не пускали.

Тот что-то промычал. Они вошли в коридор – впереди охранник, за ним – Николай. У лифта свернули в мониторную, где нашли дремлющего напарника. Автомат лежал на полу, парень спал на диване.

Николай разбудил его; тот ничего не понял спросонья. Но быстро уяснил обстановку.

– Вас как, связывать, вырубать или будете вести себя хорошо?

Мужики согласились вести себя хорошо.

Николай пропустил их вперед. Тот, что дежурил у мониторов, открыл ключом замок, распахнул дверь в темный коридор и отступил в сторону.

– Вот, он здесь.

– Почему света нет?

– Он не выносит света. Сразу приходит в ярость.

Бешеным становится. Как на арене.

– Больной, что ли?

Охранник пожал плечами.

– Это уж точно. Но если свет не включать, ведет себя тихо.

– Хорошо. Где он?

– По коридору налево. Там его клетка.

Николай поправил висящие на плече автоматы, махнул стволом "АГРАМа"

– Давайте вперед. Мне не хотелось бы оказаться взаперти с вашим больным.

Охранники пошли первыми. Он за ними. Свернули за угол. Света, доходящего из лифтового коридора, было, в общем-то, достаточно.

И вот наконец Николай стоит перед прутьями. Насколько можно видеть, – а глаза быстро привыкают к полумраку, – здесь такой же точно вольер, как и у прочих спортсменов-добровольцев. Только нет тренажеров, нет штанги и гантелей. Нет и письменного стола, нет стульев… По всей длине комнату-камеру разделяет толстая портьера. Возле дверцы валяется поднос с железными мисками, недоеденный кусок мяса, кажется, сырого…

– Ему заносят поднос с едой и уходят. Когда поест, бросает его здесь, – пояснил тот, кто открывал дверь.

– Вообще-то он смирный и обычно с ним никаких хлопот. Не разговаривает. Русского языка не знает…

Но вообще-то понимает кое-что. Как животное. Его, наверное, ничему не учили, – продолжил все тот же, не в меру разговорчивый охранник. – А вид у него, конечно, еще тот.

– Эй, Гоблин! – негромко крикнул он. – Гоблин!