Александр Тамоников - Цена предательства

Он встал, выглянул в дверь, позвал дежурную:

— Лида!

В ответ — молчание.

— Лида! — еще громче крикнул он.

— Ну чего тебе опять?

— От лица службы и от себя лично объявляю всему вашему общаговскому шалману особую благодарность!

— За что?

— За то, что соседа нормального подселили, а то все «косяков» каких-то совали. Ты передай там поощрение по команде.

Он вернулся в комнату, бросил на кровать сумку, из которой донесся характерный звон полной стеклянной тары. Протянул руку:

— Сергей Антонов. Лучше и проще — Антон, командир второй роты нашего автобата.

— Владимир. Бережной! Капитан, командир первой роты того же самого батальона.

— Отлично! Водку пьешь?

— Больше на хлеб мажу.

— Понял! Закуска есть с собой? У меня — шаром покати!

— Найдем кое-что.

— Ну а у меня выжрать найдется, так что отметим, капитан, и встречу, и возвращение из очередной командировки. Меня и моих ребят!

— Далеко ходили? — спросил Владимир, доставая из чемодана палку колбасы, пару копченых окорочков, хлеб.

— Далеко ли, спрашиваешь? — Антон трезво посмотрел на Володю. — Нет, тут рядом. На войну. В «чехню», будь она неладна!

— Понятно!

— «БЗ» — медаль «За боевые заслуги» у тебя за Кавказ?

— Нет! Тадж!

— Таджикистан тоже не подарок, споемся! Тебе полный?

— Как и себе!

После выпитого разговор возобновился. Антон спросил:

— А чего тебя сюда, за какие «заслуги»?

— Конфликт с замполитом.

— А! Это как обычно. Как в подразделении порядок, так хвалят и командира, и замполита, как какое ЧП, на каркалык одного командира, зам по воспитательной в стороне, как бы он и ни при чем. Знакомая картина!

Здесь такая же мура. Только Варфоломеев, замполит, еще ничего, а вот начальник штаба «чушок» еще тот!

Весь в службе. Фанат! Но если только сам бы, то и хрен с ним, так он весь личный состав замордовал своей дисциплиной. Для него, что в Уставе записано, то и в жизни должно быть. Но не может быть такого, ведь все знают, что не может. Один он уставщик! И был бы толк! Ходит, исподлобья на всех смотрит, так и подмывает жало ему обрубить. Его и прозвали в части «Хмурым», только забыли добавить «козел»!

— Мы с ним в училище вместе учились, он был старшиной соседней роты. Крамаренко и тогда таким был.

Одно слово — служака.

— Так ты тоже девяносто третьего года выпуска? — спросил Антон.

— Да!

— И я того же года! Значит, в одно и то же время кашку-парашку хлебали?

— Получается, что так.

— Наливай!

Выпили, Антон вернул тему разговора к Крамаренко.

— И чего, в натуре, он за службу так держится? По мне, шла бы она на… Но, думаю, скорее всего" из-за жены.

— Жены? — напрягся Володя.

— Ага! Слухи тут по гарнизону о ней ходят, что рога Вера наша своему ненаглядному наставляет. Может, от того мужик и ушел с головой в службу? Кто запивает с горя, а он в службу?

— И что, слухи имеют под собой основания?

— Лично я с ней не спал, а за остальных ручаться не могу. Да от такого хмыря и загулять не грех. Но, знаешь, по-моему, все это пустая брехня! Просто баба собой видная, красивая, раскованная, вот зависть и порождает слухи. У нас ведь знаешь как… А вообще, пошло все к черту!

Я спать! Там на похмелку осталось?

— Бутылка!

— Порядок! Спокойной ночи, братан, занавески так и падают.

Антон, как был в кителе и ботинках, не разбирая постели, уткнулся в простыню, бросив на голову казенную подушку.

А на душе у Бережного стало муторно. Его неприятно резанули слова Антона, относящиеся к Вере. Неужели правда, и она гуляет вовсю? Но, с другой стороны, Владимир знал такие закрытые гарнизоны, которые всегда полны слухов и сплетен. Может, и сейчас то, что он услышал о любимой женщине, лишь грязная ложь, взращенная на зависти? Володя глубоко вздохнул.

Что же, время покажет, где правда, а где ложь, и расставит все по своим местам.

Владимир приступил к приему роты, и начались будни. Веру Бережной видел каждый день. Во время утренних построений она, обычно в сопровождении подруг, таких же служащих, проходила в направлении штаба по краю плаца. И капитан, а вместе с ним и весь остальной личный состав, не мог оторвать взгляда от женщин. Она же не обращала ни на кого никакого внимания, видимо, уже привыкнув быть по утрам в центре внимания большого и «голодного» мужского коллектива. Ее рабочий день проходил в штабе, а Владимир как командир роты должен был находиться с подразделением. В основном в парке. Невозможность встреч с Верой делала капитана одиноким, хотя дел по службе у него было хоть отбавляй.