Андрей Таманцев - Автономный рейд

— А в Абхазии?

— В Абхазии тем более. Боевые действия, ты ж понимаешь. Сгорел вертолет. А там иди разберись, подбили его сепаратисты или грузины? Или, наоборот, купили те или другие.

— Ну и каковы твои предложения? — кивнул, соглашаясь, Нифонтов. — Что мне докладывать куратору?

— Есть пока две зацепки. У резидента на примете один зампотех, который через пару месяцев увольняется в запас по выслуге. Вроде бы он не против в обмен на гарантию амнистии и выплаты всего, что ему причитается за службу, дать показания. Свидетель он мощный: у него будут не только детальные списки, личное свидетельство, но и ксерокопии подделанных документов.

Вторая — через грузин. У меня есть надежный выход на канцелярию Шеварднадзе. Если там удастся, то их контрразведка может нам много чего сообщить полезного. И не только о хищениях и коррупции.

— Я-асно, — задумчиво протянул начальник управления. — Только вот что... Давай-ка мы это как-нибудь похитрее залегендируем. Не надо, чтобы это выглядело как наше сотрудничество с ними. Понял? Пусть это будет как бы работа у них нашего крота.

Голубков кивнул. Ему не надо было напоминать, что предыдущий президент России недолюбливал президента Грузии. Тот еще во время их совместного пребывания в Политбюро ЦК КПСС не слишком высоко оценил деловые качества будущего реформатора России. Шеварднадзе, опытный, но жестковатый грузин, слишком четко понимал, к чему могут привести амбиции без понимания сути событий. И вот из-за прошлых обид, злопамятности высшего чиновника России и обострившегося положения в Абхазии два православных народа оказались в конфронтации: Но Нифонтов и Голубков были служивыми людьми, а служивые командующих себе не выбирают, служивым приходится исходить из того, что есть. Выкручиваться.

— Понял, — резюмировал генерал-майор. — Оформим моего человека как крота, имя засекретим, выпишем вознаграждение. Доклад представлю, как результат агентурной разработки, так?

— Так. Теперь вот что еще. Как, Костя, ты объяснишь мне вот это? — И Нифонтов достал из лежавшей под его тяжелой волосатой рукой густо-зеленой папки ксерокопию заметки из англоязычной газеты, к которой был подколот отпечатанный на принтере перевод.

"Как сообщил источник в Кремле со ссылкой на генерал-майора К. Д.

Голубкова, работающего в одном из подразделений ФСБ или ФАПСИ, отношения России и Грузии будут обостряться, пока у власти в Грузии находится «рвущаяся в НАТО клика тирана Шеварднадзе». Об этом генерал-майор заявил на встрече ветеранов Вооруженных сил СССР в клубе «Щит Родины». Это неформальная организация, объединяющая бывших сослуживцев, ныне оказавшихся разведенными по армиям СНГ и других стран ближнего зарубежья России.

Генерал Голубков, в частности, заявил и о том, что не понимает, почему ликвидаторы катастрофы на Чернобыльской АЭС, которую до сих пор лживо называют «аварией», получают пенсию не в зависимости от того, несколько эффективна была их работа по ликвидации последствий катастрофы, а от того, насколько сильно они при этом пострадали. На том же заседании один из сослуживцев Голубкова капитан-спецназовец Пастухов поднял тост «За братство русских и грузин, живущих в Москве...»

— Бред, — нахмурился Голубков. — В клубе был. По твоему заданию. Отчет об этом уже у тебя. Однако о Грузии — во всяком случае, в таком разрезе — речи не шло. О Чернобыле вообще не говорилось. Ни слова. А Пастухова так и вообще на том сборе не было. Он никогда никакого отношения к «Щиту» не имел. Это провокация.

— Я и без тебя знаю, что провокация, — поморщившись, как от изжоги, буркнул Нифонтов. — Я тебя про другое спрашиваю: как ты это можешь объяснить? Мы взялись с тобой расследовать коррупцию в российских войсках на Кавказе, в частности в Грузии. И тут же тебя выставляют как обвинителя Шеварднадзе. Совпадение? Упреждающий удар? Или крючок на будущее? А Пастухов? Он тут каким боком? Не в связи ли с ликвидацией его группой того террориста... Пилигрима, да? Это тоже ведь кавказский след, так? [1]

— А что за газета? За какое число? — не найдя названия и числа на ксерокопии, спросил Голубков.

— Это я тебе пока не могу сказать, — мотнул лобастой головой Нифонтов.

— В печать заметка не пошла, удалось в последний момент вытеснить какой-то сенсацией. Однако полностью изъять эту дезу не представляется возможным.

Она еще может вынырнуть где угодно. И чего я уж совсем никак не могу понять, при чем тут Чернобыль? А знаешь, твоя интонация в этой реплике поймана очень точно. Вот буквально слышу твой голос. Может, ты где-то в ином месте и по другому поводу говорил что-то похожее?