Андрей Таманцев - Двойной капкан

Тот факт, что после шести с лишним часов плутаний объект приехал в Химки, а также доскональное знание им местных условий позволили нам сделать вывод о том, что именно здесь находится его постоянное или временное место проживания. На следующий день была начата активная негласная отработка жилых кварталов с помощью сотрудников местных отделений ФСБ и МВД, а также подан запрос в МИД о корреспонденте «Таген блатт» Генрихе Струде.

Как мы и предполагали, такого корреспондента в Москве нет и никогда не было ни среди штатных, ни среди нештатных журналистов. В главной редакции «Таген блатт», куда удалось дозвониться сотруднику МИДа, повторили то же самое. Следовательно, аккредитационная карточка, которую объект показал журналисту К., была фальшивой.

Отработка жилых кварталов Химок на третий день принесла результаты. По высококачественным фотографиям, которыми располагали сотрудники опергруппы, один из участковых инспекторов уверенно опознал в объекте наблюдения российского гражданина Деева Геннадия Степановича, 1956 года рождения, уроженца Таллина, тренера по горнолыжному спорту детской спортивной школы при клубе «Динамо», переехавшего на постоянное место жительства в Химки из Эстонии в июле 1991 года.

Изыскания, проведенные в сохранившихся архивах бывшего КГБ, и ответ, полученный на наш запрос из информационного центра ФСБ, дали возможность установить, что под именем Деева скрывается один из самых опасных международных преступников, входящий в первую десятку в розыскных списках Интерпола, бывший член «красных бригад» и других левоэкстремистских террористических группировок Карлос Перейра Гомес, он же Пилигрим и Взрывник…"

— Твою мать! — вырвалось у Голубкова. — Пилигрим. Только его нам не хватало для полного счастья!

— Да, — согласился Нифонтов. — Теперь понял, почему я дергаюсь?

— Пилигрим! — повторил Голубков. — Взрыв израильского парома в Средиземном море.

Взрыв вокзала в Болонье. Взрыв торгового центра в Белфасте.

— Не исключено, что и участие в убийстве Альдо Моро, — подсказал Нифонтов.

— Вряд ли, — усомнился Голубков. — Сколько ему сейчас? Сорок два? Он был еще слишком молод.

— Не слишком, — возразил Нифонтов. — В самый раз. После этого он специализировался на взрывах. Скорей всего, после обучения в террористическом центре Ирландской республиканской армии. Или у палестинцев. А может, и там и там.

— Пилигрим! — снова повторил Голубков. — Взрывник! Я был уверен, что он давно сидит где-нибудь в Шпандау вместе со своими друзьями из «красных бригад».

— Он и сидел. Только не в Шпандау. В Шпандау с 46-го года сидел небезызвестный тебе и всему миру партайгеноссе Гитлера Рудольф Гесс. А Пилигрим сидел под Дармштадтом, в специальной тюрьме для особо опасных преступников. Во время следствия ему и еще двоим организовали побег.

— Из специальной тюрьмы для особо опасных преступников? — удивился Голубков.

— Вот именно. Двое погибли при перестрелке. Пилигриму удалось уйти. Перебрался в ГДР, его прикрыла Штази. Дело, конечно, прошлое, но есть у меня подозрение, что и побег организовала Штази. Больно уж профессионально все было сделано, любителям такое не под силу. И тех двоих пристрелили, сдается мне, не случайно.

Они были не нужны. Нужен был Пилигрим.

— Зачем?

— Спроси. Если найдешь у кого.

— А у нас-то как он оказался?

Нифонтов еще походил по кабинету, потом занял свое начальственное кресло за письменным столом и словно бы с брезгливостью захлопнул папку с досье и отодвинул ее от себя.

— Как ты думаешь, Константин Дмитриевич, с кем мы боремся? — спросил он.

— Лет десять назад я бы ответил: с происками мирового империализма. А сейчас… — Голубков пожал плечами. — С теми, кто мешает новой России.

— Я тоже так думал. Но последнее время мне все чаще кажется, что это не так. Мы не с противниками новой России боремся. А в основном с нашей собственной дурью.

Даже не знаю, как ее правильнее назвать — советской или российской. Совковой, в общем. Сначала создаем проблемы, а потом их в поте лица решаем. И слишком часто — в кровавом поте.

— Ты имеешь в виду Афган и Чечню?

— И их тоже, — подтвердил Нифонтов. — Так вот, Пилигрим. Как он оказался у нас.

Очень просто. Незадолго до первого путча КГБ вывез его сначала в Таллин, а потом в Москву. Соорудили надежные документы, дали «крышу». И даже сделали пластическую операцию.

— На кой черт он нам был нужен?

— Это ты у Крючкова, тогдашнего председателя КГБ, поинтересуйся. Решили, видно, что пригодится. Ценный кадр. Четыре языка, включая арабский. Огромные связи.