Джерри Эхерн - Миссия в Афганистане

— Пламя? — задумчиво переспросил Фрост.

Он знал, что в лабораториях обеих сверхдержав — СССР и США — постоянно разрабатывают все новые виды вооружения, иногда самые невероятные. Поговаривали, что можно — используя электромагнитные и радиоволны различной частоты — заставить сразу всю армию противника, например, броситься нюхать цветы или петь песни.

Капитан не знал, сколько правды в этих слухах, но ему еще ни разу не доводилось слышать о пламени, выходившем из земли. Что же это может быть, интересно?

Наверное, женщина действительно просто сошла с ума и не ведала, о чем говорит. Фросту часто приходилось видеть таких людей, лишившихся рассудка после каких-то страшных потрясений. Даже слишком часто.

— Пламя, — снова произнес капитан это слово.

Теперь оно прозвучало как заклинание.

Акбар промолчал; и они продолжали путь. Снег скрипел под их сапогами, по мере того, как они забирались все выше, преодолевая очередной перевал, Фрост уже знал, что по другую его сторону опять откроется еще одна долина. А за ней снова будут горы…

Домик стоял на небольшой песчаной отмели, рядом с которой буквально кипела вода горной речки, и Фрост, Акбар, Мерана и остальные, перейдя вброд неглубокую, но бурную водную преграду, вошли в здание.

Фрост очень устал. Когда они с Акбаром сидели на полу, приводя в порядок свое оружие, наемник сказал:

— Надо бы выставить усиленную охрану. Место слишком опасное — тут нас легко можно застать врасплох. Патан кивнул.

— Да, я знаю. Мерана несет караул. Скоро придут люди, они захотят, чтобы она спала отдельно от мужчин. Таков здесь закон. А дом вон там, вверху, принадлежит старосте селения. Я хорошо его знаю — он скорее умрет, чем выдаст нас русским.

— Так мы выезжаем завтра?

— Да, верхом. Думаю, такого тебе еще не доводилось испытывать. Здешние лошади быстры, как ветер, и летят через пустыню, как стрела. У них очень сильные ноги и легкие.

Акбар рассмеялся и похлопал Фроста по плечу испачканной оружейным маслом рукой.

— Сегодня у нас будет настоящий пир, — сказал он радостно. — Плов и свежее молоко.

— Плов? — переспросил капитан.

— Да. Это наше национальное блюдо. Баранина с рисом и овощами. Это очень вкусно. А молоко поможет твоему желудку переварить жир, если он к нему не приучен.

— Понятно, — усмехнулся Фрост. — Кстати, а вода в этой речке годится для питья?

— Да, она чистая, как слеза — течет прямо с гор. И очень холодная.

— Это хорошо. Как только Мерана перейдет в другое место, мне бы хотелось выкупаться.

— Выкупаться?

В голосе Акбара звучало недоверие. Фрост молча кивнул и вставил на место затвор “Узи”.

К реке вели грубые каменные ступеньки, вырубленные в скале, видимо, несколько столетий назад. Фрост сошел по ним, размышляя о текучести времени. Одет он был лишь в рубашку и джинсы, ноги оставались босыми.

Ему уже было холодно, еще до того, как он коснулся воды. Но капитан был настроен весьма решительно. Присев возле бурлящего потока, он установил на выступе скалы маленькое походное стальное зеркальце. В правую руку наемник взял безопасную бритву со вставленным в нее новеньким лезвием. Затем оглядел щетину, густо покрывавшую лицо.

— Ого, сколько седины, — с неудовольствием пробормотал Фрост, почесывая подбородок. — Ну, да понятно — с такой жизнью.

Он положил бритву на камень, зачерпнул обеими ладонями ледяную воду и плеснул себе в лицо. Потом выдавил из тюбика немного крема и начал растирать его помазком. Это отняло довольно много времени — вода была очень холодная.

Размазав мыло по всему лицу, Фрост снова посмотрел в зеркало и остался в принципе доволен увиденным. Правда, обычно он пользовался электрической бритвой, но сейчас выбора у него не было.

Положив помазок, наемник принялся яростно скрести лезвием щеки, шею и подбородок. Время от времени он промывал бритву в проточной воде. Закончив бриться, Фрост вновь критически оглядел себя в зеркало.

Как всегда, он посмотрел на пустую глазницу и с новой болью вспомнил о потере глаза. В который уже раз ужасное воспоминание заставило все его тело вздрогнуть. Затем наемник вымыл и вытер бритву и лезвие, прополоскал помазок и огляделся. На каменистом берегу никого не было.

Фрост понимал, что если он предстанет в голом виде перед женщиной-мусульманкой, это может вызвать серьезные проблемы. Он быстро разделся и вошел в ледяную воду, не давая себе времени передумать. От внезапного холода у него перехватило дыхание. Капитан погрузился в бурный поток по грудь и принялся ожесточенно тереть себя куском мыла.