Джерри Эхерн - Миссия в Афганистане

Думая обо всем этом, Фрост несколько поотстал, а потому сжал коленями спину лошади, заставляя ее ускорить бег. Животное недовольно покосилось на него, но все же нехотя подчинилось.

“Нет, — со вздохом подумал наемник, — автомобили, пожалуй, останутся для меня более близкими существами”.

Вскоре они остановились на возвышении, которое на своей родине, в Америке, Фрост назвал бы плато. Афганского эквивалента этого слова капитан не знал, но был уверен, что таковой существует — он уже убедился, что в языке, на котором разговаривали его спутники, имеются эквиваленты всех английских слов. А язык этот — насколько Фрост понимал — был самой невообразимой мешаниной пуштунского, урду, фарси и еще нескольких местных наречий. Похоже, все тут были полиглотами, а не только Акбар.

Фрост передал поводья одному из моджахедов, а сам Направился на плато, где уже стояли патан и старый Хаджи. Мерана была в нескольких ярдах позади них, видимо — из уважения к возрасту патриарха.

— “Вряд ли Хаджи одобряет тот образ жизни, который ведет эта девушка”, — подумал капитан.

Он остановился рядом с Мераной, и они обменялись улыбками.

— О чем они говорят? — спросил наемник, кивая в сторону беседующих мужчин.

— Они говорят о бузкаши, о том, как Хаджи однажды выиграл ее. Это была самая знаменитая бузкаши в наших местах.

— Буз… как? — не понял Фрост.

— Бузкаши. Это такая гонка на лошадях, когда каждый пытается завладеть тушей козла, отобрав ее у других участников, и доскакать первым до финиша.

— А, да, я читал об этом, — кивнул капитан. — Скачки с мертвым козлом на седле лошади.

— Да, — сказала Мерана. — Но с тех пор, как пришли русские, уже никто не устраивает таких соревнований. Я сама никогда не видела бузкаши, но женщины в нашем селении много рассказывали о прежних скачках. Раньше даже можно было пользоваться в борьбе ножами и цепями, но не так давно старейшины это запретили.

О, я представляю себе это зрелище — иногда в соревнованиях участвовали сотни мужчин, которые сражались за тушу козла. А Хаджи, наверное, был самым сильным и ловким из них. И он единственный, оставшийся в живых из участников той знаменитой гонки.

Он пользуется огромной славой здесь, как у тебя в стране вы буквально молитесь на спортсменов, или как там они называются?

— Да, это похоже на наше увлечение американским футболом, — кивнул наемник и усмехнулся. — А что, это было бы интересно — посмотреть, как игроки двух профессиональных команд лупят друг друга цепями, чтобы забрать мяч. Правда, формы и шлемов не напасешься…

— Футбол? — переспросила Мерана.

— Да, такая игра. Две группы мужчин и один мяч.

— А чей этот мяч?

— Как это — чей?

— Ну, кому он принадлежит?

— Да это в общем неважно. Просто каждый хочет схватить мяч, пробежать с ним через поле и коснуться земли за чертой.

— А без мяча нельзя коснуться земли?

— Это не считается.

— Тогда почему те, кто первыми владеет мячом, не дерутся смело и отважно, чтобы не позволить другим захватить его?

— Так дерутся ведь. В этом-то и смысл игры.

— А как они дерутся?

— Ну, сшибают друг друга с ног иногда, толкают…

— А что они делают потом, когда собьют с ног своего противника?

— Иногда проходят мимо, иногда подают ему руку и помогают подняться.

Мерана покачала головой.

— Непонятная игра. Они позволяют другим забрать свой мяч, потом гонятся за ними, сбивают на землю, а затем помогают подняться, чтобы те могли еще раз попробовать украсть мяч? И в сущности неважно, кто именно владеет мячом. Где же тут смысл?

— Ну… — начал было Фрост. Девушка перебила его.

— Бузкаши — это гораздо лучше. А что ваш игрок может сделать с мячом, когда заберет его и выиграет игру?

— Как это — что?

— Ну, может он, например, его съесть?

— Нет, конечно.

— Вот я и говорю — дурацкая игра.

Фрост закурил сигарету и испытующе посмотрел на Мерану.

— Похоже, ты меня подкалываешь? — сказал он.

— Подкалываю? Это как?

— Ладно, — махнул рукой капитан. — Забудь об этом.

Акбар повернулся к ним и жестом подозвал Фроста.

— Иди сюда, капитан, — сказал он по-английски, — мы покажем тебе наш маршрут.

— Иду, — ответил капитан.

Мерана отвернулась и сошла с плато.

Поднявшись на возвышение, наемник увидел внизу место, словно живьем взятое из фильма о чужих планетах. Это была однообразная желто-серая равнина с редкими кустиками, покрытая извилистыми трещинами, наполненными водой. Она уходила вдаль до самого горизонта, сливаясь с нежно-голубым небом и белыми облаками вдали.