Джерри Эхерн - Хирургический удар

— Почему вы не можете остановить их?

— Помните, сэр, мы договаривались, что и речи не может быть о радиосвязи?

— Но мы могли бы использовать что-нибудь другое.

— Но спутник, через который мы могли бы с ними связаться, еще не запущен, сэр.

— Черт возьми! Если ваши парни доберутся туда и сделают свое дело, Мэт, эти сволочи, занявшие посольство, разорвут всех на куски.

— Мне известно об этом, сэр.

— Да. Но вам не известно вот это. Посмотрите, — он взял со стола конверт и передал его Лидбеттеру, которому пришлось затолкать пирожное в рот, чтобы освободить руку.

Мэтью Лидбеттер поставил чашку на поднос, открыл конверт и вытряхнул оттуда расплывчатую черно-белую фотографию. Она, вероятно, была сделана при помощи специального объектива с большого расстояния и, пожалуй, при плохом освещении. Но лицо было все же узнаваемо.

— О, Боже!

— Да, это мистер Рака собственной персоной. Религиозный фанатик.

— Да...

— И ваши парни должны ликвидировать его группу? Я прав?

— Да.

— И есть один способ остановить их, Мэт.

— Какой, генерал?

Лидбеттер знал, какой способ, но не стал упоминать о нем раньше. Он надеялся, что генерал Файф не знает этого единственного способа.

— Мы сообщим КГБ, и они сделают это за нас.

Все правильно. Это и был тот единственный способ.

— Действуйте, Мэт.

— Это убийство, сэр.

— Я приму вашу отставку. Можете датировать ее позавчерашним числом. И к вам не будет никаких претензий. Вы останетесь в стороне.

— Нет, сэр.

— Что, черт возьми, вы имеете в виду?

Лидбеттер снова встал. Он был выше генерала Файфа, но ненамного.

— Вы можете принять мою отставку или отдать под суд за неповиновение прямому приказу. Но я не отдаю приказов убивать моих солдат. Вы хотите это сделать и можете приказать кому-нибудь другому сделать это.

— Мэт, я слышал, что у людей иногда возникают трудности с получением пенсии...

— Ну, это просто замечательно, сэр. И вы правы — пирожные просто дерьмовые, — Лидбеттер поставил чашку на поднос и направился к двери.

— Мэт, я не шучу.

Лидбеттер повернулся и посмотрел на него, держась за ручку двери.

— И я тоже, сэр, — он открыл дверь и вышел.

Мехди Хамадан смотрел на экран вот уже несколько часов. Везде одно и то же. А точнее, ничего. “Технические неполадки”.

— Черт их возьми! — крикнул он.

Скоро взойдет солнце.

Хамадан открыл балконную дверь и вышел на воздух.

Достаточно было включить специальное устройство в розетку, установить время на часовом механизме и уйти. Через десять минут мощный электрический импульс обесточит весь этаж и пошлет радиосигнал, который будет принят Ракой и его группой. Этот сигнал будет приказом убить всех заложников в посольстве.

Он мог бы сделать это сейчас.

Мехди впился пальцами в перила и уставился на неспешное предрассветное движение на улице.

Иерусалим казался вполне обычным.

Что случилось? Чем они сейчас занимаются?

Хамадан смотрел на улицу и старался сосредоточиться.

Джамаль был просто гениален в электронике.

Рака стоял у него за спиной в посольском центре связи. Уорен Карлисс находился рядом с ним.

— Джамаль, возможно ли, что они нас дезинформируют?

— Очень возможно, Мухаммед, — согласился Джамаль.

— Уорен, друг мой?

— Я понятия не имею, Рака. А если бы знал...

—...то не сказал бы мне. Я знаю, — Рака смотрел на крошечные красные и зеленые огоньки. Эти диоды с цифрами ни о чем ему не говорили.

Он посмотрел на Карлисса.

— Эта блондинка, которая работает в посольстве США, еврейка, не так ли?

— Я не знаю, — сказал ему Карлисс.

Рака засмеялся.

— Уорен, Уорен, что мне с тобой делать? Ты думаешь, что если твоего брата уже нет в живых, то я не имею власти над тобой? Но ты не прав, — Рака повысил голос. — Ибрахим! Рива!

Дверь за его спиной открылась. Рака видел, как у Карлисса отвисла челюсть.

В комнату втолкнули белокурую еврейку по имени Хелен Челевски. Ее руки были скручены впереди липкой лентой, рот был забит туалетной бумагой и заклеен такой же лентой.

Рива взяла нож и приставила его к лицу Хелен чуть ниже носа.

— Я помню, — начал Рака, — что у американцев есть пословица. Отрезать себе нос, чтобы разозлить кого-то другого. Так вот, если ты разозлишь меня, Рива отрежет нос этой еврейке.

Рива ударила Хелен сзади по ногам, и та упала на колени. Ибрахим схватил ее за волосы обеими руками и рванул голову назад, а Рива снова приставила нож к носу. Хелен задыхалась.