Юрий Ищенко - Черный альпинист

Тахир выспросил, где похоронили отца, так как очень хотел в ближайшее время сходить на могилу.

Мать рассказала о вчерашнем визите Марины. Тимурка был здесь же, играл во дворе с пацанятами. Мать словно начисто забыла прошлые времена, когда отрицала свою кровь в Тимурке, рассказывала, какой внук теперь хороший и умненький, за сутки уже научился обращаться ко всем по-уйгурски и страшно доволен уйгурскими блюдами. Очень осторожно перешла к расспросам о его московской работе, о взаимоотношениях с Мариной.

— Я сюда окончательно вернулся, мама, — сам сказал ей Тахир.

— Наверное, правильно решил, Здесь и я не хочу на старости без сына остаться, здесь родственники. Дядя о тебе всегда помнил, часто заезжал, он свою ответственность за тебя чувствует. Поможет, если что, — рассудительно сказала мать.

— Да, мама, — сказал спокойно Тахир.

— Но ты будь с ним осторожнее, — вдруг не выдержала мать. — И род у него такой, с черной кровью, и сам такой. Мы с отцом всегда ему не доверяли, а когда ты пошел служить под его крыло, много раз думали, хорошо ли это. Не зря ли.

— Да, он слишком сложный человек.

— Ты знай, если тебе тут трудно придется, я уже говорила с некоторыми родственниками, и они сказали, что тебе можно будет на время укрыться в Китае. У родни год-другой пожить, пока здесь обстановка улучшится.

— Лучше будет, если ты сейчас же туда уедешь, — объяснил Тахир.

— Чтобы тебе руки развязать?

— Да.

— Опять воюешь?

— Да. Но не спрашивай, с кем, я сам не знаю. Желающих много. И чего им от меня надо, пока тоже не знаю.

— А что с Мариной будет?

— Надеюсь, что смогу ее уговорить уехать. Я надеялся, что здесь она и Тимур будут в безопасности. Но ничего не знал ни про Альпиниста, ни про местные конфликты. Увези Тимурку с собой, в Китай или в Чилик. На время, пока я здесь.

— А куда ты потом?

— В горы, дня через три. Не знаю, насколько. Когда вернусь, тоже к родне поеду, туда, где вы будете.

Мать рассказала про сон Марины, когда к ней пришел говорить отец. Тахир выслушал молча, хотя поверил сразу, и остро, мучительно позавидовал, — он был возмущен, он ждал, что к нему должен прийти отец. Это не ее дело. Но если отец решил, что Марина достойна разговора с ним, значит, так оно и есть. И сам Тахир должен быть бережнее, терпимее к бывшей жене. Помогать — да и сына ей придется оставлять, пусть даже на ближайшие годы. Сам он — негодный папаша.

Позвонил в гостиницу «Кок-Тюбе», ему сказали, что Марина Нугманова выехала в неизвестном направлении. Позвонил в свою бывшую контору, местное управление спецслужб, попытался найти Бориса Пабста (мать со слов Марины знала о его участии) — не нашел. Уже затем раздался звонок от неутомимого шефа. Тот наседал по поводу операции по поимке Черного Альпиниста. Тахир так понял, что шеф готов был уже сегодня закинуть Тахира в горы, вопросы подготовки, получения точных данных о нахождении маньяка, прогноза погоды, вооружение, связь — все это, о чем спрашивал Тахир, его не интересовало. «Это ты сам делай, людей и склады предоставлю, — заявил шеф. — Но чем меньше людей узнают о тебе до операции, тем лучше. В городе тебе находиться опасно. Русское посольство и резидент ФСК тебя ищут, еще какие-то странные люди удочки насчет тебя закидывают. Мне все это не нравится. Приезжай ко мне, за сутки подготовим и забросим».

Тахир объяснил, что должен устроить свои дела, сходить к отцу, помочь выехать родным и прочее. Шеф напирал, Тахир отвечал все резче, в итоге почти поругались. На прощание шеф подкинул заковырку.

— О Рашиде дурные слухи ходят, — сказал раздраженно. — Как и ты, мастер вляпываться. Но вот сам выпутываться не умеет. Говорят, в казино крупно проигрался. На миллион или еще больше.

— Проверить можно? — спросил Тахир.

— Стараюсь, милый. Так когда идешь?

— Через два дня я у вас, — повторил Тахир.

— Ну, смотри, не плачь, если что… Еще проблема с твоей женой. Красивая женщина, я не спорю, но она решила из нашего маньяка сенсацию для своей газетки сделать. Ты ее в Москву отправить можешь?

— В Москву ей нельзя.

— Если не ты, мы отправим! Или дай другой адрес, в Ташкент или хоть в Нью-Йорк, куда?

— Пока не трогайте, или я сильно обижусь.

— Какой ты даешь выбор?

— Подкиньте ей дезу, чтобы сама в область умотала.

— Нда, мне еще хлопотать о твоих бабах! — шеф окончательно разозлился и бросил трубку.

Тахир, пожав плечами, опустил и свою. Разобрал телефон, вынул незамаскированного «жучка», зеленую пришлепку на контактах. Потом, решив не халтурить, продолжил осмотр, полностью разобрал аппарат — и нашел второго «жучка»! Крошечного, замаскированного под винтик, — для казахского КГБ это была слишком тонкая работа. Кто-то еще «пас» его родителей. Кто? — думал, пока голова не заболела, ничего не решил. Позвал со двора Тимурку, — тот уже вовсю дрался с каким-то пацаном за право покачаться на качелях. Пришел в красных соплях, губа вздулась, собирался начать жаловаться и плакать на груди бабушки. Но, встретив взгляд Тахира, мгновенно принял точное решение — скромно и гордо заявил, что «дал дураку» как следует. Сам умылся, сели с отцом и бабушкой обедать. Потом пошли спать на пару. Тахир во сне крепко обнимал сына.