Сергей Соболев - Бриллиантовый джокер

— Даю вам еще децал времени на раздумие! — сказал Шумахер двум своим незадачливым напарникам. — Все равно будет так, как я вам сказал! Воду и жрачку больше получать не будете! Если не одумаетесь, мы вас к ночи определим в другое местечко… по сравнению с ним ваше нынешнее существование покажется сродни курортному!..

Они заперли «камеру» и выбрались из сарая на свежий воздух. Увидев их, из старого, но еще крепкого дома показалась Чируха. Обнажив в улыбке свои сплошь золотые коронки и поблескивая черными, как у цыганки, глазами, хозяйка сказала:

— Прошу в дом, бриллиантовые мои! Стол накрыт, пора обедать!..

— Да, кстати, я бы не прочь перекусить, — пробормотал Крюк. — И децал выпить… от нервов!

— Я тоже проголодался, — заявил Шуми. — Но надо, пожалуй, сделать кое-кому звонок… через «соседей»!..

Чируха гостеприимным жестом показала на хату (она умела нравиться людям, умела располагать к себе, когда сама того хотела).

— Ай бросьте… не печальтесь, соколики!.. Жизнь наша — шелуха [62]… кому полные карманы рыжья [63], а кому горсть сырой земли на крышку гроба… Так что живите без спешки! Ибо, как говорил один мой знакомый в далеком прошлом: «шаг за шагом — ближе к смерти»…

Нестеров и его двое соратников отнеслись к угрозе со стороны «бригадных» весьма и весьма серьезно. После того, как Лапа — болтаясь между небом и землей — ответственно заявил, что братва приняла решение конкретно разобраться с теми, кто замучил до смерти хорошего чела по прозвищу Бугор, и сообщил, что косяк в этой связи падает на «шайку детективов», игнорировать эти вновь открывшиеся обстоятельства было бы не только глупо, но и небезопасно…

Слон предложил сьездить на хутор бабушки Онуте. С целью раздобыть необходимые для дела «снасти» (без снасти, как известно, и блоху не поймаешь). А также для того, чтобы устроить себе небольшой отдых, — в относительно безопасном месте — потому что после сверхнапряженных событий нескольких последних суток они буквально с ног валились от усталости…

Главная проблема — в понимании Мажонаса — заключалась сейчас не столько в отсутствии каких-то сведений касательно того, что за уроды киднэпнули его двоюродную сестру, сколько в остром дефиците арсенала средств, при помощи которых, — при наличии времени и известных навыков — можно как раз и добыть все необходимые сведения.. В настоящее время они, фигурально выражаясь — голые и босые. У Лапы они не стали отбирать ствол, бросили кобуру с пушкой рядом, выщелкнув обойму. Волыну у Грини реквизировали, — на фиг она ему с поломанной клешней? — но у него оказался частный вариант «браунинга» с вдвое уменьшенным против боевого оригинала показателем дульной энергии. Короче — игрушка, а не серьезный ствол… Их личное оружие, зарегистрированное по всем правилам в МВД, изьято сотрудниками Ровера. У Баси отобрали оружие при задержании, остальное — то, что хранилось в оружейном сейфе — изьяли уже в ходе проведения обысков. Когда вернут и вернут ли вообще — вопрос, как говорится, не из простых…

Надо сказать, что Мажонас был так устроен, что без оружия он ощущал себя неполноценной личностью. Ему становилось как-то неспокойно. Как-будто у него отсутствовал какой-то жизненно важный орган. Он даже как-то тупел слегка (по собственному же заверению), хотя наличие — или отсутствие — ствола вроде бы напрямую не связано с мыслительным процессом…

Ну а Стас чувствовал себя настолько разбитым и не способным к трезвому, аналитическому мышлению, что в ответ на эту его идею отправиться на «запасную базу», лишь устало махнул рукой: им действительно необходима небольшая передышка, иначе они наделают каких-нибудь глупостей…

Они приехали на хутор, — на двух джипах — когда уже заметно рассвело. На хозяйстве застали одного лишь Вираса. Здешняя хозяйка Онуте, которой было уже далеко за семьдесят, и которая ни за что не хотела продавать доставшийся ей от предков хутор, по-прежнему недомогала (ее на время забрали к себе родители Мажонаса, проживающие в Панявежисе). Приезжал отец Римаса, пообщался с сотрудниками правохранительных органов, которые производили здесь обыск; он провел на хутор ночь и день, затем уехал в город, пообещав Вирасу приехать уже а понедельник. Слон, естественно, прозвонил своим. Доложил, что «жив-здоров», что их выпустили из крытой, но обстоятельства в ближайшие два или три дня не позволят ему встретиться с родными (а те, надо сказать, в последние годы уже были приучены, что их сын регулярно попадает в какие-то передряги). Главную «новость» — про то, что какие-то уроды похитили Ирму — детективы решили хранить в строгом секрете. Любая огласка сейчас может быть только во вред. Похитители ведь выставили жесткие условия; эти люди, прячущие лица под масками, ясно и четко дали понять главе детективного агентства Нестерову, что станется с адвокатом Мажоните, если об этой истории что-то пронюхают правохранительные органы…