Сергей Соболев - Бриллиантовый джокер

— Советую, парень, засунуть этот самый «план» — в ж..! — сказала Чируха. — Ибо, как любил говаривать твой покойный папаша: «Пути Господни неисповедимы — они во тьме, а мир велик»… Ох-ох… царство ему небесное… что-то уж больно часто стала поминать я твоего отца!.. Кстати, не глупее тебя был человек… и вот что в итоге получилось!..

— Ничё я не собираюсь пока менять! — процедил Шуми. — Если tevas [70], как ты мне тут заливаешь, был такой умный и ловкий… то чё он тогда так быстро сделался мертвым?!

— Ох, ох… страшно мне за тебя, Йозас!

— Не боись, Чируха, я все просчитал! Ну вот. Сейчас мы смайнаем этого кабана в погреб… я там у тебя лед видел и солому!.. Крюк перекантуется покамест в холодочке, типа как в морге… Ну а в ночь на вторник я его отвезу… туда, где его потом найдут!

Они вынесли завернутого в брезент «бролюкаса» сначала во двор. Чируха отперла дверь погреба. Вдвоем же снесли по ступеням тело вниз и определили в тот отсек, где хранятся наколотые прежним «батраком» для разных хозяйственных нужд ледяные бруски (присыпанные поверху соломой, чтобы лед медленнее вытаивал)… Чируха заперла дверь в этот отсек. Потом закрыла на замок и внешнюю люковину — хотя у нее редко здесь бывают посторонние, все же лучше подстраховаться…

— Раз уж у нас затеялась такая канитель, то давай-ка мы и эту «сладкую парочку» переведем в другое место, — неожиданно сказал Шуми. — Чё-то они пока не поддаются на уговоры… Надо бы резко ужесточить «режим содержания»… Ты говорила как-то, Чируха, что в лесочке, за огородом, есть надежный схрон?

— М-м… да, есть там тайник, — женщина бросила на него долгий и какой-то странный взгляд. — И не один! Представляешь, Йонас, даже мои примаки… никто из них, хотя и жили по году или два, не смогли ничего про эти вот «схроны» пронюхать… Первый из них вроде бы еще мои дед и его брат во время Первой мировой выкопали…

— Очень хорошо, мать, что про схроны не знают даже твои соседи! — перебил ее Шуми. — Сейчас ночь… в самый раз провернуть эту операцию! Я расклепаю «браслеты», а ты постоишь с винтарем… цела еще твоя берданка?

— Ну а как в такой глуши, одной, да без ружья?

— Вот и отлично! Пойдем, Чируха, поможешь мне провернуть еще и это дельце…

Управились с этой задачей лишь с приближением рассвета. Схрон находился за огородом, на краю дубовой рощицы, которую хозяйка вот уже несколько лет отказывалась продавать подкатывающимся к ней с подобными предложениями людям. Место, где находится вход, — там, где угадывается остаток наклонного рва — оказалось засыпанным грудой житейского мусора. Здесь были свалены какие-то полурасползшиеся пластиковые мешки, а также проржавевший остов от пружинной кровати, обрывки материи, остатки бытовой техники… Вдобавок все это завалено трухлявыми пнями и высохшими ветками…

Вот в аккурат под этой «свалкой», — мусор явно копился здесь долгие годы — и находится вход в тайное лесное убежище (если не знаешь точно о его существовании, хрен найдешь)…

Шуми, помогая себе прихваченными с хутора топором и ломиком ломиком, кое-как подважил разбухшую от влаги, но крепкую, обтянутую полосами заметно прожавевшего металла и стянутую скобами дверь — она была наклонной, как в погребе. Откинув люковину, он посветил сверху фонарем… Потом стал осторожно спускаться по наклонной — под сорок пять градусов — лестнице. На глубине трех метров — еще один люк… пришлось опять воспользоваться ломиком…

Он зацепил кольцо и, орудуя ломом, как рычагом, подважил… Уф-ф-ф… готово! Посветил в образовавшийся проем… а там коморка высотой в два метра и размерами тоже где-то два на два! Со стенами, обшитыми некогда — по-видимому — досками (теперь они сгнили и сплошь покрылись бледно-зеленоватой плесенью). Есть также что-то типа топчана — доски тоже заплесневели. Почти на уровне лежака стоит вода — хотя место это чуть на возвышении, но в это время грунтовые воды все ж стоят довольно высоко…

Учитывая, что схрон был построен не менее полувека тому назад, а также то, что в последние десятилетия вряд ли кто-то им пользовался — а значит, и особо не присматривали — людям, которые его соорудили, можно поставить твердую «пятерку»…

— Зашибись! — процедил Шумахер. — Как раз то, что нужно! Сутки тут посидят… в этой вонючей… заплесневелой яме… без воды и пищи!.. да они мне после этого что угодно напишут и подпишут!..

Спустя какое-то время, когда они вдвоем — уже без пленников, обретших свою новую, еще более ужасную темницу — вернулись на хутор и умылись после трудной работы, Шуми поинтересовался: